— Ты думаешь о Роджере? — повторила Тоня и хрипло рассмеялась.

Кристофер вскочил:

— И ты, наглая вымогательница, смеешь бросать ей подобные обвинения? Ты, которая подцепила Филиппа ради денег?

Тоня отшатнулась, и в ее глазах вспыхнула ярость.

— Тебе тоже повезло заполучить жену с деньгами. С деньгами Роджера. И ты еще смеешь говорить, что я подцепила Филиппа…

— Конечно. Полагаю, у тебя есть опыт в такого рода делах.

Кристофер нахмурился. Его загорелое лицо покраснело.

Оттолкнув стул, Филипп подскочил к Кристоферу и крикнул:

— На что ты, черт возьми, намекаешь? Что…

— Бедняжка, — усмехнулся Кристофер. — Увяз по уши.

— Я тебя убью! — взвизгнул Филипп. — Будь ты проклят…

— Хватит нам убийств! — вмешался Уильям. — Уймите этого идиота.

Филипп сник.

— Хватит убийств… — прошептал он. — О Боже!..

Тоня повернулась к Уильяму:

— Ты безумец. Думаешь, убийца Филипп? — Ее слова были словно удары хлыста. — Хотите знать, кто убил Роджера? Я вам расскажу…

Финбоу остановил ее. Он говорил достаточно спокойно, однако без привычной обходительности:

— Достаточно. Если так будет продолжаться, вы наброситесь друг на друга. Давайте перейдем в гостиную и будем вести себя как подобает человеческим существам.

В гостиной мы вчетвером составили партию в бридж — скорее не из желания сесть за карты, а чтобы избежать разговоров. Эвис наблюдала за игрой и вела записи. Филипп и Тоня шепотом переговаривались на диване. Вечер тянулся мучительно, и все с облегчением вздохнули, когда Уильям объявил, что устал и хочет спать.

— Думаю, — сказал Кристофер, — всем пора в постель. Наверное, воздух болот навевает сон.

— Я не ложилась в десять с тех пор, как окончила школу, — буркнула Тоня. — Но готова попробовать.

Мы с Финбоу удалились в нашу комнату и сели на кровать. Закурив, он задумчиво произнес:

— Еще одна насыщенная событиями ночь.

— Почему вы не остановили их во время ужина? Это были не самые приятные четверть часа.

— Я их остановил, — сказал Финбоу.

— После того как они совсем распоясались.

— Хотелось послушать, что они скажут, — признал Финбоу.

— Услышали что-нибудь полезное?

У меня возникли подозрения, что у Финбоу была причина поощрять истерику.

— Ничего, что укладывалось бы в логическую схему, — кратко ответил он, встал и подошел к окну.

Я присоединился к нему, и мы молча курили в темноте. Затем раздался тихий, едва слышный голос Финбоу:

— Йен, не нравится мне все это.

— Почему? — с упавшим сердцем спросил я.

— Мне начинает казаться, что вскоре одной из двух чрезвычайно привлекательных женщин станет довольно трудно оставаться чрезвычайно привлекательной, — спокойно ответил он.

— Хотите сказать?..

— Очень похоже на Эвис или Тоню.

От его бесстрастных слов у меня закружилась голова.

— Если это одна из девушек, — продолжал Финбоу, — я предпочитаю, чтобы ей оказалась Тоня. Исключительно из эстетических соображений. Эвис — самое очаровательное существо из всех, с кем мне приходилось встречаться после Оливии. Тем не менее я вынужден сузить круг подозреваемых до двух человек.

— Почему? — без всякой надежды спросил я.

— Филипп исключается, — пояснил Финбоу. — Уильям тоже, мы выяснили это утром. После нашей прогулки под парусом можно исключить и Кристофера. Пять минус три равняется двум.

— Что она сказала? — Ясность пугала меня.

— Помимо всего прочего, что собиралась выйти замуж за Кристофера, чтобы навсегда избавиться от Роджера. Кристофер не дурак: вероятно, он знает о чувствах Эвис, — ответил Финбоу.

— Думаете, это правда?

— По всей видимости. Все обстоит в точности так, как я говорил сегодня днем. Эвис не любит Кристофера — так она сама говорит, и я полагаю, что это правда. Таким молодым женщинам, чрезвычайно утонченным и красивым, трудно кого-то полюбить, — ответил он с полуулыбкой. — Это Тоня легко влюбляется.

— Не верю, что Эвис может выйти замуж только для того, чтобы избавиться от Роджера, — запротестовал я.

— Причины вступления в брак бывают гораздо глупее этой, — ответил Финбоу. — Помимо всего прочего, с учетом того, что мне известно о Роджере, на месте Эвис я бы постарался сбежать от него в Малайю. Разумеется, все не так просто, как она говорит. Ей очень нравится Кристофер, чрезвычайно приятный молодой человек с многообещающей карьерой, она не любит другого, и ей хочется выйти замуж — вот главные причины. Психологическое состояние никогда не бывает таким простым, каким кажется, после того как найдешь ему объяснение. Учитывая все эти связанные с Кристофером желания, вполне естественно, что Роджер казался Эвис досадной помехой на пути. Он лишь помог ей сделать выбор. Поэтому она сказала, что выйдет за Кристофера.

Я недоверчиво слушал его объяснения.

— Разумеется, — продолжал Финбоу, прихлопывая комара у себя на рукаве, — она выразилась бы по-другому. Эвис думает, что бескорыстно одаривает Кристофера, соглашаясь выйти за него, и не может признаться, даже самой себе, что хочет замуж. Поэтому, объясняя ситуацию, она возлагает всю вину на Роджера. Впрочем, это мелочь, которая никак не связана с убийством. Важно другое: при мертвом Роджере Эвис с меньшей вероятностью выйдет за Кристофера, чем при живом.

— Вы отвергаете мысль, что Кристофер мог ревновать Роджера? — спросил я.

— Как раз наоборот. Роджеру до смешного не везло с Эвис. Кристофер мог проявлять к нему своего рода благородство, какое проявляют к неудачливому сопернику, — об этом мы уже говорили сегодня утром.

Я прошелся по комнате, затем вернулся к окну.

— Если вы не принимаете мою версию о том, что он охотится за деньгами Эвис…

— Не принимаю, — сказал Финбоу.

— Значит, у Кристофера нет мотива?

— О Кристофере можно забыть, — согласился Финбоу. — У него не только нет причин желать смерти Роджера, напротив, есть веская причина делать все возможное, чтобы с ним ничего не случилось. Больше всего на свете Кристоферу нужна Эвис. Будь Роджер жив, шансы Кристофера жениться на Эвис были бы довольно велики, а с мертвым Роджером они становятся сомнительными.

— Да… — мрачно протянул я. — А как насчет Эвис?

Лоб Финбоу прорезала глубокая складка.

— Не знаю. Я уже рассказывал об идее, которая одно время занимала меня. Знаете эту нелепую версию: если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место? Я представил, что Эвис могла воспользоваться тем, что у нее есть абсолютно очевидный мотив. То есть мотив настолько очевиден, что никому и в голову не придет, что она посмеет убить Роджера. Убив его, она бросается за помощью к вам, ко мне и всем остальным, словно боится подозрений, что это она убила Роджера из-за денег, — вполне очевидный мотив. Мы окружаем ее, успокаиваем, и она остается безнаказанной, совершив простейшее в истории убийство.