— Пол Кастеллано, — немедленно подсказала Летра, — Его отец, Джузеппе Кастеллано, является членом мафиозной семьи Мангано. Контроль причалов Манхэттена и Бруклина, вымогательство, рэкет профсоюзных организаций, незаконные азартные игры, включая лотереи и ставки на скачках.

— Что с картами? Колода явно заряжена.

— Сговор с дилером очевиден. Карты помечены смесью соков нескольких редких растений с добавлением синтетических органических соединений. Органами зрения обычного человека метки не определяются. На ощупь, без специальной подготовки, полагаю, тоже. Каких-то особых линз или очков у дилера нет. Значит, метки он тоже не видит. Остаются только тактильные ощущения. Пальцы дилера явно чем-то обработаны для повышения специфической чувствительности к этим меткам.

— Как он это делает?

— Дилер — профессиональный иллюзионист. Его специализацией были как раз фокусы с картами. Возможно, в карьере что-то не срослось, или просто честные заработки показались ему недостаточными. Точных данных по его прошлому нет, но талант, несомненно, имеется. Отличная память, отточенные годами движения, плюс эта химия. Он заряжает колоду при перемешивании перед сдачей и выдает игрокам нужные его партнеру карты. Иногда ошибается, но незначительно. Если ты не уберешь его из-за стола, этот Кастеллано так и будет выигрывать, и помочь я ничем не смогу.

Три следующих раздачи только подтвердили правоту Летры. Нет, в этот раз Кастеллано не выиграл. Он тоже понимал, что нельзя слишком сильно наглеть, и был готов допустить несколько небольших проигрышей, вот только в тех случаях, когда он сбрасывал карты, расклады были такими тусклыми и никчемными, что игра шла исключительно по мелочи, без особого энтузиазма. Я, правда, на пятой раздаче смог вернуть все понесенные ранее потери, но не более.

Седьмая раздача вновь принесла победу молодому мафиози, и опять крупную. Я снова не стал повышать и сбросил карты в первом же круге торговли, чем заслужил подозрительный взгляд дилера, ведь он знал, что сдал мне карты, на которых любой другой игрок начал бы повышать ставки. А нас, между тем, осталось уже семеро. Азартный бразилец сделал ставку ва-банк и закономерно проиграл всё. Настала пора принимать меры.

— Прошу заменить колоду, — произнес я, когда дилер уже хотел приступить к следующей раздаче.

Это требование было законным. Один раз каждый участник турнира имел такое право, и никто не мог просить у него объяснения причин.

Дилер невозмутимо собрал карты и жестом попросил у инспектора новую колоду. Демонстративно вскрыв упаковку на виду у всех, он тщательно перетасовал карты и начал раздачу.

— На этих картах тоже есть метки, — немедленно сообщила Летра.

Я не удивился. Требование сменить колоду было вполне ожидаемым ходом со стороны проигрывающих игроков, и дилер, вместе с Кастеллано, а возможно и другими их сообщниками, заранее подготовились к подобному повороту событий. Однако, проверить все же стоило, вот только теперь без серьезного скандала, похоже, было не обойтись. А как же не хотелось…

Я «терпел» еще три раздачи, а потом поднялся и попросил пригласить к столу старшего крупье. Ко мне тут же подошел Сивко, чтобы помочь с переводом.

— Что вам угодно, мистер Нагулин? — представитель администрации был вежлив, но в его взгляде читалась настороженность. Скандалы он тоже не любил и имел на них неплохой нюх, который сейчас подсказывал ему нечто недоброе.

— Прошу вскрыть новую колоду и заменить дилера.

— Вы уже использовали свое право смены колоды, мистер Нагулин, — сдержанно ответил старший крупье, — а решение о замене дилера может принять только администрация казино, если, конечно, у вас нет весомых причин для выдвижения таких требований.

— У меня есть такие причины. Я покажу, но мне понадобится вся колода.

Старший крупье подошел к столу, бросил короткий взгляд на своего подчиненного и взял со стола колоду. Заподозривший неладное дилер дернулся было что-то сделать, но остановился, видя, что не успевает.

— Прошу, мистер Нагулин, — администратор протянул мне карты. — Постарайтесь обосновать свои претензии. В противном случае вам будет вынесено первое и единственное предупреждение. Второе будет означать отстранение от участия в турнире без какой-либо компенсации потерь.

Я положил колоду перед собой и плавным движением распределил карты по столу рубашками вверх. Секунд десять я в полной тишине рассматривал ничем с виду не отличавшиеся друг от друга картонные прямоугольники со скругленными углами, а потом вытащил четыре карты и отложил их в сторону.

— Как минимум три из них — тузы. По поводу четвертой я могу ошибаться — все-таки не я готовил эту крапленую колоду, и, естественно, я не готовился к тому, чтобы пользоваться невидимыми отметками на рубашках карт.

Старший крупье сделал шаг к столу и одну за другой открыл карты. Туз, девятка, туз, туз.

— А это короли, — я выложил на стол еще четыре карты.

Не глядя на меня, администратор перевернул и их. Короли, все четыре.

— Мне продолжить?

— Благодарю вас, этого достаточно. Ваши претензии приняты, мистер Нагулин. Вы будете настаивать на отмене результатов предыдущих раздач, или мы продолжим турнир с новым дилером и другой колодой?

— Я буду настаивать! — возмущенно выкрикнул выбывший из борьбы бразилец.

— Я тоже считаю, что нужно начать заново, — неожиданно поддержал проигравшегося игрока Кастеллано. Впрочем, его действия были вполне понятны — он первый, на кого падали подозрения в сговоре с дилером, и предложить аннулировать результаты игры было единственным способом хоть как-то эти подозрения смягчить.

— Хорошо, — кивнул крупье, — после получасового перерыва финальная часть турнира будет разыграна заново. От имени администрации «Эль Ранчо Вегас» я приношу всем извинения за этот прискорбный случай. Будьте уверены, больше подобное не повторится. В качестве компенсации за испорченный финал призовой фонд турнира будет увеличен на один миллион долларов.

Дилера увела охрана казино, а игроки неспешно потянулись к бару, обсуждая между собой случившееся. Я ждал реакции Кстеллано, и она вскоре последовала. Мафиози с расслабленным видом подошел ко мне, когда Сивко отлучился в туалет.

— Зря вы так, мистер Нагулин, — негромко произнес он, бросив на меня колючий взгляд. — Можно ведь было договориться, и все бы остались довольны. Вы перешли дорогу людям, всю серьезность которых плохо себе представляете. Я понимаю, вы русский, и у вас своя гордость, но здесь не Россия.

Я молча смотрел на Кастеллано, и он понял мое молчание по-своему.

— Не притворяйтесь, что не понимаете меня. Я хорошо разбираюсь в людях. Вы знаете английский гораздо лучше, чем хотите это представить окружающим. Ваш переводчик нужен вам только для отвода глаз, а на самом деле он — телохранитель. Мне этот так же ясно, как и то, что вы зря надеетесь, что он сможет вас защитить. Повторюсь, вы совсем не знаете, чьи планы сорвали. Мне жаль вас. Впрочем, все еще можно исправить. Помогите мне выиграть турнир, и я верну вам все, что вы проиграете в финале, и добавлю сверху еще два миллиона. Устроит вас такой расклад?