— Женя, ну почему мы ничего не предпримем? Мы что, так и будем тащиться за ними?

Ну вот, начинается! Разреши ему сейчас поступать, как он захочет, так он, наверное, догонит «Газель» и открутит мужичкам головы. Кавказская вспыльчивость, хоть и была в его крови на три четверти разбавлена русской ленью, все же давала о себе знать. Я стала успокаивать своего клиента:

— Что вы так нервничаете? Ну поймаем мы их, прижмем к стенке… А чем докажем то, что они сейчас привезли левое вино? Ведь наверняка ни накладных, ни других документов, подтверждающих факт доставки груза в магазин, у них нет.

— Но ведь вино в магазине!

— Мы не имеем права устраивать там обыск. Главное, что нам нужно выяснить, — где и у кого они взяли подделку. Ведь в разговоре с директором магазина этот мужик ясно говорил, что не он решает, куда, когда и сколько везти. Не он хозяин вина, но, проследив за ним, мы можем выйти на хозяина. Ферштейн?

Арсен замолчал и угрюмо уставился через лобовое стекло на дорогу. Мы доехали до Тарасова в полной тишине. Въехав в город, «Газель» неожиданно набрала скорость, и мы едва не потеряли ее из виду.

Проехав через весь город, она свернула в сторону пригородных дач. Около дачного района Сосенки машина сбавила скорость, Нам пришлось остановиться, не доезжая до шлагбаума, загораживающего въезд на территорию, несколько десятков метров.

Уже стемнело. Погода испортилась на глазах, и начал накрапывать мелкий дождик.

Я вылезла из машины, сказала, что скоро вернусь, и перемахнула через забор, оставив своих спутников в молчаливом недоумении.

Пробираясь по чужим дачам, я благодарила бога за то, что мне никто не попался по дороге. Издалека я видела свет фар «Газели» и ориентировалась на них, продвигаясь зигзагами, постепенно приближаясь к дороге. После этого марш-броска я перестала удивляться изобретательности наших людей, с которой они пытаются защитить свои дачи от посягательства воров и бомжей. На одном участке я чуть не попала в капкан. Приглядевшись, я увидела, что весь огород усеян разнообразными ловушками. Перелезая через забор другой дачи, я разодрала руки в кровь, потому что забор сверху был усеян битым стеклом.

Хорошо, что никто не додумался заминировать грядки с укропом и клубникой.

Когда я выбралась на дорогу, «Газель» как раз сворачивала в маленький проулок.

Прижавшись к забору, я потихоньку подошла к повороту. Машина уже остановилась около двухэтажного кирпичного дома, а судя по звуку закрываемых дверей, мужчины вышли из машины и теперь направлялись к дому. Я подкралась к забору и прислушалась. Собаки вроде бы здесь не было.

Я подпрыгнула и уцепилась руками за край кирпичного забора…

* * *

Ну почему теперь все начали строить такие крепостные стены? Нет, чтобы сделать нормальный забор из деревяшек. Или, на худой конец, железный. Хотя вообще-то через железный труднее перелезть. Я забралась на кирпичное сооружение и огляделась. Ни собак, ни людей. И, спрыгнув во двор, приблизилась к дому. Плотно зашторенные окна светились только на первом этаже.

Я подошла ближе и прислушалась. Голос коренастого я сразу узнала:

— Как же она выступала! И вина-то ей мало, и то не так, и это не эдак. Противная баба! Да еще про этот чертов Новоармейск вспомнила. Я ей сказал, что если очко жмет, то пусть не связывается. А она снова завелась — «у меня тут такая репутация»…

— Противная она или нет, зато постоянная наша покупательница. Ничего страшного, Андрюха, скоро выйдем из подполья.

Надо немножко подождать. А про отраву в Новоармейске забудь. Ну, осечка произошла, с кем не бывает. Первый блин комом.

Конечно, он был не первый, но все-таки.

Зато теперь мы ученые. Наша цель — не отраву выпускать, а наладить производство вина, которое по качеству будет лучше, чем вино Кечаяна, и дешевле. Надо было ей так и объяснить.

От звуков этого голоса у меня бешено заколотилось сердце и зазвенело в ушах.

Вот так да! Кто бы мог подумать…

Андрюха продолжал:

— Сколько еще ждать-то? Каждый день на нервах. Если кто остановит, то все, нам хана. Не мешало бы прибавить. За волнение.

Андрюхин собеседник нервно произнес:

— Говорю же тебе — подожди. Не торопи меня, а то все сорвется. Сегодня ночью, часа в два, сюда все наши подъедут. Надо будет кое-какие вопросы решить. Скорее всего через недельку переедем отсюда. Пора нам расширяться, Андрюха. Пойдем, я тебе еще кое-что покажу.

Судя по шагам, говорившие вышли из комнаты. Я прислонилась спиной к стене и сползла по ней вниз. Ничего себе развязочка! А ведь такой правильный мужик ходит… А цех подпольный наверняка здесь находится. Я просто это чувствовала.

Подождав еще немножко, я стала выбираться с дачи, пока меня не засекли.

Дождь разошелся и теперь хлестал так, будто задался целью смыть с лица земли все живое. Небо стало совершенно черным. Сверкнула молния, и невдалеке прогрохотал гром. Я вышла на дорогу, уже не боясь, что меня кто-нибудь заметит. Подумав, я решила молчать о том, что обнаружила, и ничего не говорить Арсену. Пока.

До завтрашнего дня.

В машину я залезла мокрая с ног до ушей. На полу возле моих ног моментально образовалась лужица. Но сиденья в машине были кожаные, и я не боялась изуродовать чехлы.

Кечаян молча смотрел на меня. Я несколько раз чихнула и повернулась к нему:

— Если я не ошибаюсь, Арсен Баграмович, вы хотите знать, что я там видела? — насмешливо спросила я.

— Издеваетесь? — спросил тот.

— Ничуточки! Ничего интересного я там не увидела. Но кое-что услышала. Завтра нам непременно надо будет съездить на «Ковчег». Там мы все и выясним до конца. А теперь пора ехать домой. Уже поздно, ночь на дворе… К тому же я мокрая как мышь. И если я заболею, это будет на вашей совести. Илья, заводи!

Я ни капельки не соврала Арсену. Я ведь и правда ничего не видела.

* * *

Вернувшись в дом Кечаяна, я первым делом залезла в ванну. После трудного дня приятно было поваляться в горячей воде с ароматной пенкой. Вместе со мной ванну принимали три резиновых зайца.

Тяжелый был день. А мне еще предстоит сделать несколько звонков. И завтра рано утром тоже. Завтра! Завтра нам всем предстоит самый важный день. Мы наконец расставим все точки над "i". Больше всего я сейчас боялась ошибиться в догадках, поэтому решила ни о чем не думать хотя бы до того времени, как я снова окажусь на той даче. Зайцы смотрели на меня своими бестолковыми глазами. Счастливые, им никуда не надо идти, а мне в такую мерзопакостную погоду предстоял еще один выход. Последний!

Олег Герасимов работал в газете «Криминальный Тарасов» уже несколько лет.