— Вот скоро приедем и тогда поговорим. У тебя увольнение до какого часа?

— До десяти.

— Что же, мы успеем. За нами никого нет, так что это уже хорошо. Значит, тебя не считают крупной фигурой, Борис… А это не может не радовать! — Зинчуков покрутил руль, заезжая во двор какого-то дома. — Всё, сейчас вылезешь и на кортах в дом. Тебя не должны видеть соседи. Давай!

Глава 30

Небольшой, аккуратно обставленный домик чем-то напомнил мне такие же дома в России. То есть вроде бы и германцы тут жили, но всё равно... Какой-то есть у этих домиков особое своеобразное родство. Может одинаково пахнут пирогами с картошкой, а может половицы скрипят также?

Или дело в цветастых занавесочках поверх тюлевой паутинки?

Похоже, что Зинчуков тут не первый день жил, поэтому слегка обустроился. Неужели и пирогов напёк?

Кашеварить я и сам умел, но вот пироги мне редко удавались, поэтому я с ними и не экспериментировал.

Возле стены приткнулась узкая кровать, накрытая цветастым покрывалом. В больших окнах виднелась уличная оттепель. Камин темнел зевом чуть поодаль от кровати. Возле настенного зеркала стоял черный резной стол с креслом. Небогато, но всё чистенько и вымыто. Деревянные балки на потолке не хвастались пылью, а были оттерты и начищены. Даже сверкали лаком в свете настольной лампы.

— Падай на стул. Чай будешь? — спросил Зинчуков, когда я осмотрел небольшое жилое помещение. — Хотя, чего я спрашиваю — солдат всегда голоден до тех пор, пока на погонах не засияют генеральские звезды.

Я усмехнулся в ответ. Уж чего-чего, а с голодом научился бороться.

— Плох тот солдат, что не надеется стать генералом, — хмыкнул я, усаживаясь на скрипнувший стул.

Зинчуков кивнул, поставил чайник на газовую плиту и выставил на стол тарелку, накрытую полотенцем, две кружки и пачку с чаем. Сахарница встала на стол незадолго до того, как чайник свистом уведомил нас о закипании воды.

— Значит, тебя завербовали? — сказал Зинчуков, когда ароматный парок начал виться над чашками.

— Завербовали, — вздохнул я настолько тяжко, насколько получилось.

— Как же так-то? Родину предал, нацистам продался... — Зинчуков хитро взглянул на меня.

— Выбора не было. Либо предавать, либо умирать. Получается, что шкуру свою спасал. И почему нацистам?

— Ну а кому же ещё, Боря? Нацистам, брат, самым что ни на есть фашистам. Эти твари никуда не делись. Они затаились до поры до времени, но сами всё также скалят зубы и воюют исподтишка. Нас же, русских, никогда не любили. Мы же для просвещённой Европы всегда считались варварами...

— Всегда ли? — я почесал затылок.

— Всегда. Европейцы же не только против мусульман организовывали крестовые походы, но и против северных народов в том числе. Так и назывались — Северные крестовые походы. Захватывали земли, порабощали, а то и вовсе истребляли местное население. Ведь даже Выборг в своё время появился в результате этих походов... Да и по Прибалтике лихо прошлись...

— И всё равно ни с чем остались...

— Ну не скажи, брат Борька. Кое-что всё-таки успели ухватить. Да и потом не раз пытались снова отправиться в подобие крестовых походов. Да что далеко ходить — вот Великая Отечественная Война и есть та самая последняя попытка. В любое европейское государство пальцем ткни — получится, что оно участвовало в нем на стороне фашистов.

— Британия? — я усмехнулся и с удовольствием укусил за пирожковый бок.

Мммм, картофельная начинка оказалась такой, какой я люблю — в меру соленой и с жареным луком.

— Британия? — склонил голову Зинчуков. — Гитлер не хотел всерьёз бить англичан. Фюрер надеялся на мир и даже союз с Британией. Немцы рассчитывали на то, что после развала англо-французского союза в Лондоне придёт к власти та часть британской элиты (включая представителей высшей аристократии и королевского дома), которая пойдёт на сговор с Берлином: в обмен на сохранение Британской колониальной империи и возможность поживиться за счёт французских колоний англичане признают победу Германии в Европе и не будут вмешиваться в войну с нами.

— Но всё равно, она воевала с Германией и была нашим союзником.

— В самом начале войны люфтваффе получили приказ не атаковать корабли британского флота в гаванях. Хотя удары по британским военно-морским базам и флоту были вполне логичным шагом. Немецкий флот был мал, вермахт готовился к высадке в Норвегии. Германии нужно было очистить море от вражеского флота. Но Гитлер запретил бомбить военно-морские базы англичан. Очевидно, не хотел злить английское общество. Удары по портам могли вызвать большие жертвы среди мирного населения. Видимо, фюрер ещё рассчитывал на мир с Британией и ему нужен был флот бывшей владычицы морей. Так что это всё союзничество было мнимым. Ведь Британия активно помогала Германии после Первой Мировой, а германцы этого не забыли.

— Они не хотели воевать на два фронта...

— Не только это, — покачал головой Зинчуков. — Гитлер до последнего надеялся, что кабинет Черчилля рухнет, и к власти придут сторонники примирения с Третьим рейхом. Отсюда и таинственный перелёт в Англию одного из лидеров нацистов, Гесса, в мае сорок первого года. Что интересно, после миссии Гесса Германия спокойно, не опасаясь за тыл, атаковала Россию. Действительно, до сорок третьего года Рейху не мешали воевать с СССР. Все операции англичан были на вспомогательных театрах и направлениях, не угрожавших Германии.

— Очередной крестовый поход? — спросил я, хватая второй пирожок.

— Очередной, — поджал губы Зинчуков. — Лондон и Вашингтон создали проект «Гитлер» для удара по СССР и разрушения Европы. Германия должна была сокрушить русских, затем сама рухнуть под ударами англо-американцев. Разгромленная Россия, Германия (вместе с ней вся Европа) и Япония должны были стать основой для нового мира. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Поэтому Гитлеру дали понять, что второго фронта на Западе не будет, пока он воюет с русскими. В итоге поход Германии на Восток стал роковым. Поэтому в бой против Советского Союза безбоязненно вступили Румыния, Италия, Финляндия, Венгрия, Словакия, Хорватия... Да, не объявляли войну Испания, Бельгия и Нидерланды, а также Франция, Дания и Норвегия, но не мешали своим солдатам присоединяться к новому походу против варваров.

— Но просчитались, — покачал я головой. — Да и там против фашистов тоже выступали. Было