В памяти всплыл разговор с Бульбой. Бывший ротный проявлял беспокойство по поводу предстоящего, хоть и старался это скрыть:

– Скажи мне, Кнут, ты ведь понимаешь, что именно должен сделать?

– Да, попасть на базу внешников и оставить там бомбу.

– Не всё так просто, – взгляд Бульбы сделался жёстким. – Будет мало толку, если заряд детонирует на поверхности, потому как основная база находится на стометровой глубине. Она была построена во времена холодной войны, то есть с соблюдением всех правил. Понимаешь о чём я?

– Значит, это бункер вроде вашего? И задача сложнее, чем я думал!

– Верно, придётся спуститься на отметку минус пятьдесят, – он смотрел, ожидая моей реакции.

Интересно, как же я, это сделаю? Мало того, что нужно попасть туда, так ещё и на лифте придётся покататься. Навряд ли внешники будут спокойно на это смотреть. Вот же сукин сын, самое важное оставил напоследок. Изучил меня и решил, что вероятность отказа в этом случае минимальна.

– Не всё так плохо, – произнёс командир стронгов, будто прочтя мои мысли. – Вот… – он вручил мне небольшой пластиковый листок.

Я принялся изучать. Бульба не мешал. Листок был исписан мелким красивым почерком. Сначала шла абракадабра на латинице, заглавные, строчные буквы вперемешку с тире, нижним подчёркиванием и разными другими знаками, очень похоже на па…

– Это пароль. Как ты понял, дальше расписан детальный маршрут внутри бункера. Желательно всё заучить, – добавил Бульба с нажимом. – Ты изначально телепортируешься в самое защищённое место на поверхности. Чтоб попасть туда пешком, нужно пройти два километра по абсолютно открытой местности, по которой регулярно курсируют патрули внешников. Следом идёт километровое минное поле, затем блокпост, охраняется обычно взводом морских котиков. Двенадцатиметровая бетонная стена, крупнокалиберные пулемёты и огнемёты интегрированы в неё при строительстве, не требуют участия человека и оснащены системой распознавания – свой-чужой. За стеной начинается первое кольцо, это ещё восемьсот метров, идти придётся между зданий, которые утыканы датчиками, опять же свой-чужой. Ты ещё не устал слушать?

Моего молчания и внимательного взгляда, вполне хватило, чтобы продолжить.

–Дальше идёт шестнадцатиметровая стена, с таким же вооружением и ещё одним взводом солдат. За ней начинается второе центральное кольцо с искусственной насыпью посередине, там установлена дальнобойная артиллерия и зенитные установки. Орудия автоматические и управляются из бункера, так что присутствие людей не обязательно. Но, на всякий случай, внешники держат там одного автоматчика. Вот оттуда и запланирован вход в бункер. Кстати, охранника придётся убить, – заявил Бульба, неотрывно глядя на меня.

Если он решил меня напугать, то зря. Убить придётся несколько сотен, и это в лучшем случае. Очень сомневаюсь, что оптимистичные слова подходят в данном контексте.

– Датчики? Автоматические пулемёты? – на всякий случай поинтересовался я.

– Ничего! – удивил меня командир. – Только один солдат! Правда есть камеры наблюдения, но это не проблема, в шпаргалке сказано, как их обойти.

– Всего один автоматчик? Странно!

– Ты не видел базу, это настоящая крепость. Генерал Говард хоть и тварь поскудная, но в военном деле толк знает. Никак ты туда не попадёшь, ни с танками, ни с авиацией.

– Что изменилось?

Ответ на вопрос я знал, но хотелось большей конкретики, мало ли, может что-то упускаю.

– Появился человек со способностями, о которых никто слыхом не слыхивал, а там, где один, может быть и второй. Надо действовать первыми, пока тот гипотетический второй не обнаружен. Люди все разные, тебе ли не знать, вдруг тот возможный второй будет на стороне муров!? Ты ведь спускался к Томпсону?

Смена темы была немного неожиданной, поэтому я не сразу сообразил.

– Внешник в стеклянной камере! – пояснил Бульба.

В ответ я кивнул, не понимая смысла вопроса. Познакомить меня с Томсоном была его идея, точнее приказ. Приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.

– Сломленный человек, жалкое зрелище, – вспомнил я свои ощущения при встрече.

– Так было не всегда, – возразил мне командир. – Когда-то Эрик Томпсон считал себя золотым пупком, выпускник северо-западного университета, что открывало ему дорогу во все медучреждения страны. Но пришёл представитель минобороны и Томпсон выбрал Стикс. Убедили его полуобманом. Но военные при этом не особо усердствовали, победила жадность. Первые дни в плену Томпсон вёл себя заносчиво. Утверждал, что он представитель супердержавы и мы просто обязаны его отпустить, иначе прилетит батальон морских котиков и разнесёт тут всё в пыль. Но время шло, никто за ним не приходил и Эрик Томпсон начал умнеть. Теперь он совершенно искренне улыбается каждому посетителю.

На это я кивнул, соглашаясь.

– Девяносто процентов сведений о базе внешников, которую, кстати, они называют фортом, дал нам Томпсон. Пароль тоже его работа, один из охранников на втором кольце близкий друг Томпсона.

Последние несколько слов Бульба произнёс с таким выражением, что я невольно скривился. Он даже говорить на эту тему не стал, лишь кивнул, слегка расширив при этом глаза, и продолжил.

– Одновременно на базе может находиться от полутора до двух тысяч человек персонала. Половина из них охрана. Не делай такие глаза, это государственное учреждение, в их штате двадцать пять дипломированных хирургов.

– А люди? В смысле иммунные? Их много? – задал я наиболее больной для себя вопрос.

Бульба не стал юлить и успокаивать мою совесть, сказал по-своему, так, как посчитал нужным.

– Их работа построена по пяти бригадной схеме, то есть одновременно работают пять хирургов, у каждого из них по три ассистента, смена длится двенадцать часов. За это время каждый хирург успевает распотрошить от семи до девяти иммунных, если брать среднее значение восемь, то за смену получается сорок человек, значит восемьдесят за сутки.

– Да они настоящие Стахановцы! – не смог я удержаться от реплики.

– Что правда, то правда, у них это поставлено на поток. Как утверждает Томпсон, они не держат иммунных на базе, для этого есть специальные отстойники. Таких несколько, и они в удалении от базы.

– Значит, на базе не может быть больше пятидесяти иммунных?

– Примерно так, – слишком уж спокойно ответил Бульба. – Я тебя успокоил?

– Ни хрена!

– Это хорошо… А теперь включи другую математику. Восемьдесят в сутки, это примерно две с половиной тысячи в месяц, такое число тебе нравится? А пока мы с тобой болтали, эти мясники распотрошили десяток человек! Так лучше?

– Понял я! Можешь не продолжать! Сделаю!

– Коротко и ёмко, – прокомментировал мои слова Бульба.

– Можно вопрос?