Ничего, господь и удача на его стороне, ведь Говард всё ещё командует фортом, а если взять в расчёт изменчивость жизни за его пределами, можно сделать вывод, что ему скорее всего повезёт. Господь не оставит своего верного слугу. Возможно, это будут пара десятков разумных мутантов, с которых тоже есть что взять. Скажем, выжимка из печени трёхсотдневного разумного с девяносто процентной гарантией излечит от большинства разновидностей рака без всякой химии. Чем больше времени разумный мутант прожил на Стиксе, тем он более полезен для Говарда и нации. Погруженный в мечты генерал, сделал большой глоток и с наслаждением затянулся сигарой.

– Генерал, сэр!? – оживший интерком выдернул Говарда из приятных грёз.

– Уильямс!?

– Майор Уотсон задержал троих разумных на границе западного форпоста, – доложила лейтенант.

– Отлично, Уильямс! Но мне не обязательно знать обо всех мелких происшествиях, – пожурил генерал отеческим тоном и добавил. – Можете отправлять таких в мед отсек без доклада.

– Но, генерал, сэр, эти трое проходят по нашей картотеке как аборигены, союзное племя, сэр!

– Обез…иан? – произнёс Говард, единственную запомнившуюся ему кличку.

Генерал даже встречался с этим мутантом полгода назад, а сотрудничал с ним уже несколько лет и, надо признать, довольно плодотворно. На встрече полезный мутант с неблагозвучным именем предложил создать своё посольство на территории форта. Чем сильно рассмешил Говарда. В открытую, конечно, генерал не смеялся, а лишь обозначил милую ничего незначащую улыбку, пообещав подумать.

– У нас с аборигенами есть отработанный канал, и он находится на другом форпосту!

– Знаю, сэр, но из их сбивчивых объяснений майор сделал вывод, что те были в плену у стронгов, сэр, на основной базе.

При упоминании этого военизированного племени генерал напрягся. Дерьмовые стронги попортили Говарду не одну пинту крови. На их счету сотни загубленных жизней – отличные парни, десятки единиц бронетехники, а стрелковое оружие и боеприпасы даже подсчёту не поддаются. Кроме трижды проклятой русской винтовки, выданной советом для отстрела опасных неразумных мутантов, ох и досталось тогда генералу.

Сжав кулаки, Говард задумался. Основная база – это хорошо. Можно всех разом накрыть… вот он шанс отличиться, одним точным выстрелом двух зайцев. Стронги минус. А для него плюс. Влияние в совете укрепится и засранец Уотсон побоку. К чёрту его, пусть плетёт интриги в доме престарелых. А молодой Говард продолжит делать то, что лучше всего умеет – защищать честь и благосостояние нации. Обдумав ситуацию и решив, что звёзды сошлись, генерал отдал приказ.

– К майору Колинзу их. Выполняйте!

– Да, сэр!

Закончив с Уильямс, генерал выжал нужную кнопку и уставился на интерком в ожидании.

– Колинз на связи, сэр! – ответил подчинённый.

– Рик, дружище! – нестандартно для себя начал Говард. – К тебе скоро гостей приведут, три аборигена, они очень важны для меня, – с нажимом на последние слова сообщил генерал.

– Мягкая беседа, сэр?

Говард знал, что в лексиконе Колинза, это вовсе не дружеские посиделки с барбекю, а допрос без применения химии.

– Нет, Рики, эти аборигены из союзного племени, то есть наши друзья. Угостите их, споровым настоем номер один… да даже второй предложите, разговорчивее станут. Затем расспросите наших друзей, где они бывали, как провели выходные, без давления. Вопросы? Что не ясно?

– Понял, сэр, членовредительство исключить.

– Всё верно, дружище, – облегчённо произнёс генерал. – Жду видеоотчёта.

Говард относился к Колинзу с непонятным для самого себя опасением. Мягкая спокойная речь подчинённого контрастировала с родом его деятельности. Рик Колинз по сути палач, именно так называли этих людей в средневековье. Если необходимо рассмотреть вопрос с большими подробностями, разумных отправляли в крыло Колинза, а тот делал свою работу на отлично. Разумный вспоминал всё от рождения до последней секунды.

В данный момент Говард не видел выражения лица подчинённого, но мог нарисовать его в воображении, поскольку не раз вызывал его для бесед. Большие уши, наверное, чтобы всё расслышать, крючковатый нос на лице скучающего пенсионера и странный взгляд. Колинз будто картины за спиной Говарда рассматривал, а поскольку картин в кабинете генерала не было, тот относился к нему с опаской. Даже со штатным психологом данную тему не обсуждал, из страха что информация пойдёт наверх. Нельзя показывать слабость, заменят. А Говарду нужна инъекция.

***

– Просыпайся! – пробился сквозь сон знакомый бодрый голос.

Последние несколько недель я просыпался без чьей-либо помощи.

Помывка, зарядка, завтрак и весь день тренировок вперемешку с теорией и редкими выходами на поверхность. Сегодня всё по-другому и Клепан тут же подтвердил мою догадку.

– Ну что, брат, готов?

Посчитав вопрос риторическим, я уселся на край кровати и принялся натягивать камуфляжные штаны.

– Э нет, брось это барахло, сегодня одеваемся по-взрослому, – с этими словами здоровяк подтолкнул ко мне армейскую сумку.

Одёжка оказалась тяжеловатой и жестковатой, а в остальном такой же камуфляж. Клепан пояснил, что снаряжение частично мимикрирует, то есть сливается с окружающей местностью, теплоотдача минимальна, это значит, что тепловизор нестрашен, а жёсткая, потому что ни разу ни одёванная, привыкнешь и разносишь. Здоровяк был одет в то же самое.

– Сбор в тире через тридцать минут, – сказав это, он вышел.

Команда, надо сказать, была совсем уж немногочисленна. Я пока не знал, кому и что эти люди собираются «подарить» с моей помощью. Но три человека? Марго, Клепан и собственно я. Захария и командир не в счёт, сомневаюсь, что они включены. Должно быть, взгляд у меня был красноречивее любых слов, потому как Бульба снизошёл до пояснения.

– Помнишь свои первые дни нахождения на базе? Обучение, – он не ждал ответа. – Чем меньше отряд, тем тише он перемещается. До нужного места вам добираться без малого три дня, а этот район тихим не назовёшь, заражённые, муры и внешники на каждом шагу. Будете красться, как мыши через хозяйскую кухню, но это в крайний день, – пояснил Бульба. – А по началу придется побегать.

– Мне что, эти гири с собой нести? – решил я внести ясность.

Кстати, о гирях, которые я сунул в карман тридцать два дня назад, они до сих пор были со мной. Двести кило первые пару недель доставляли массу неудобств. Приходилось есть, спать, тренироваться с постоянным давлением, живчик и гороховый настой летели литрами. Но стронги своего добились, через месяц я настолько свыкся с неудобством, что просто перестал обращать на него внимание, груз стал неотделимой частью меня.

– Конечно, нет, – ответил командир стронгов. – Скидывай их сюда, – он указал себе под ноги.