Его глаза выражали смертельную усталость, но оставались карими и теплыми. Вот что остановило его. Теплота. Стефан был охотником, но он никогда не станет считать себя убийцей.

– Я успокаиваю себя тем, что до сих пор жива, – произнесла она. – Тебе этого тоже должно быть достаточно.

Ее слова имели горький привкус – она лгала.

Больше всего ей хотелось изгнать их всех, всех до одного. Всех убийц. Всех тех, кто берет силой. Кто охотится. Ей хотелось сломить их. Уничтожить. Разорвать на куски. Чтобы они поняли, что она хочет сказать. Но она уже делала это. Уже убивала. И это не помогло.

Стефан опустил голову. Его глаза увлажнились. Он был взрослым человеком, наверняка раза в два старше нее, но в эту минуту перед ней сидел маленький ребенок.

– Нет времени перевести дыхание, ты это понимаешь? – бормотал он. – Мы оставили за собой адский беспорядок в Англии. Может быть, в том переулке стояли камеры наблюдения. Может быть, для меня уже начался обратный отсчет. А теперь еще Аллегра меня предала. Из-за тебя. Чтобы ты сделала то, что она хочет.

– Нет, не из-за меня. Дело в Наиэле. Все дело в Наиэле и в том, на что он способен. Он и… Грааль.

Сейчас это имя обрело другой вкус. Сейчас, когда ей многое стало известно, оно перестало быть пустым звуком. Оно стало более диким. Жестким. Насыщенным смыслом. Оно так и лезло на язык. Права ли она? Неужели это имя ее отца? Хирка отмела эту мысль в сторону – сейчас не время, да и не место. Даже здесь, на крыше. Вот до чего ужасна была эта мысль.

Стефан отбросил в сторону красную черепицу.

– Черт, ты говоришь так, как будто речь идет о повседневных делах.

– Так и есть. Там, откуда они родом, – Хирка улыбнулась.

Стефан посмотрел на нее:

– Кто ты, девочка? Тебе шестнадцать? Гореть мне в аду, если…

Хирке показалось, что это красиво сказано, и она не стала возражать.

– Стефан, есть причина, по которой Аллегра хочет разделить нас. Она думает, что ты ей больше не нужен. Она хочет управлять мной. Управлять Наиэлем. Ведь она знает намного больше того, что говорит, и ей известны вещи, которые нам тоже обязательно нужно узнать.

Стефан фыркнул:

– То, чего она до сих пор тебе не рассказала, она и не расскажет.

Хирка легла на спину и посмотрела в бесцветное небо.

– Ты знаешь, она о многом проболталась, не отдавая себе в этом отчета. Например, что она встречала и слушала людей, у которых имеются теории о Граале. Для чего бы ей это делать? И для чего ей понадобился охотник вроде тебя? Тот, кто тоже его ищет? И почему ей так важно удерживать нас здесь? Я знаю зачем, и ей придется рассказать нам об этом, хочет она того или нет. У меня есть план, Стефан.

– У тебя есть план?

– У меня есть план.

Он приложил руку к груди.

– Это я строю здесь планы, девочка.

– Значит, это и твой план тоже.

– И каков же он? Каков мой план, Ваше Высочество?

Хирка встала на ноги.

– Мы проникнем в дом Аллегры.

Ример натянул рубаху на шерстяное белье и зашнуровал ее сбоку. Шнуровка была скрыта. На этих костюмах не имелось никаких завязок, карманов и петель, то есть ничего, способного стеснить движения или зацепить меч. Он снова одет в черное. Он снова Колкагга.

Перед ним, сложив на груди руки, стоял Свартэльд.

– Значит, ты считаешь, что лучше всего сможешь служить именно так? – спросил он. – В черном? Сражаясь и подвергая себя опасности?

Ример расправил капюшон и натянул на лицо маску, которая скрывала все, кроме глаз.

– Лучше так, чем сидя на кресле.

Он закрепил на спине мечи. Пусть Свартэльд думает что угодно, но Ример знал, кто представляет наибольшую угрозу для Имланда. Это не те, кто сидит вокруг стола и хнычет. Это те когтистые душевнобольные, что находятся где-то рядом, среди обычных имлингов. Там с ними и надлежало сражаться.

– А когда ты умрешь, кто займет твое кресло, Ан-Эльдерин?

– Разве я не Колкагга? Не черная тень? Не один из уже мертвых? – Ример затянул кожаные ремни на запястьях. Свартэльд зашагал в его сторону и не остановился, пока они не оказались лицом к лицу.

– Ты не сможешь править миром из Шлокны, мальчик! Ты Ворононосец. Ты отнял у них Всевидящего. Ты сам сделал себя началом и концом. И эту власть ты употребишь на то, чтобы стать кормом для слепых в диких землях? Презрение к смерти – это черта Колкагг, не членов Совета. Ты здесь ради многих, не ради себя самого.

Ример сделал шаг в сторону, но Свартэльд остановил его, твердо опустив руку ему на плечо. Он был темнокожим. Его кожа почти сливалась с костюмом. Для Свартэльда заматывать хвост в черное на такие задания было пустой тратой времени, но он все равно это делал. Он подавал пример. Римера раздражало, что он до сих пор побаивается мужчины, который учил его бесстрашию.

– Думаешь, я этого не знаю? Я был рожден для них. Я живу для них. И я рискую жизнью ради них. Ради блага всех остальных, – Ример вырвался и направился к двери.

– Нет, – произнес Свартэльд у него за спиной. – Ты рискуешь жизнью ради себя самого.

Ример остановился. Всего на мгновение. Эту рану он не хотел бередить. Он взглянул на Линдри, который стоял за прилавком, вытирал чайные чашки и делал вид, что ничего не слышит. В этом месте все напоминало ему о Хирке. Здесь они сидели в тот вечер, когда она ушла. Он – в ярости, разгоряченный слиянием. Она – мудрая и холодная, какой может быть только та, кто собирается тебя покинуть.

Ример вышел через заднюю дверь и зашагал по площадке, которая вдавалась в Ору, как причал. Река черным молчаливым потоком текла во мраке. Где-то вдалеке мерцали огни рыбачьего острова. Позади слышалось завывание ветра. Значит, дверь открыта. Другие здесь.

Сегодня ночью на задание должны отправиться двенадцать Колкагг. Не многие враги могут похвастаться тем, что против них вышло так много теней, но сейчас все было по-другому. Речь шла не о простом нападении. Одного трупорожденного взяли в плен. Во всяком случае, если верить выжившим в Рейкавике.

Свартэльд и остальные вышли на площадку. Колкагги. На виду у всех. Правда, все происходило после закрытия заведения, и чайный дом совсем опустел, но в прошлые зимы выбрать его местом встречи было совершенно немыслимо. Совет на протяжении поколений отрицал существование Колкагг. Но после падения Всевидящего пути назад не осталось. Черные тени заполонили Маннфаллу и обуздали неукротимую столицу.

Лодки дремали у причала. Колкаггам пришлось проломить тонкий слой льда, чтобы пришвартоваться. Отряд разделился на две группы по шесть мужчин в каждой лодке. Потом они начали грести. Эти лодки были быстроходными, поэтому очень скоро огни Маннфаллы остались далеко позади. Ример рассчитывал, что они доберутся до места к рассвету, и надеялся, что там еще не начали жечь мертвых.