Кася же тут же позвонила Сессилии. Та выслушала молча и, подумав, сказала:

– Хорошо, что вы ее вовремя вычислили, я ей перекрою дорогу. Подам жалобу в полицию о краже документов и обвиню мадам Гаврилову-Бабенко. Так же расскажу, что та приехала по фальшивым документам. Обеспечу ей сорокавосьмичасовое содержание под стражей. За это время доказательства того, что она проживает под ложным именем, я думаю, найдутся! То есть выключим ее из дела! Отлично, лишим Мансура его джокера!

Они обговорили все детали, и Кася с сознанием выполненного долга отправилась спать. Утром ее ждал новый день в архиве, и надо было отдохнуть. Оставалось проверить последние детали и просмотреть, не упустила ли она какую-то важную информацию.

Выспаться ей не удалось. Соседи сверху затеяли в неурочный час выяснять отношения. Разбор полетов сопровождался криками, грохотом падающей мебели и звоном бьющейся посуды. К шуму тут же охотно присоединились соседи снизу и сбоку, вдохновенно колотя по трубам центрального отопления. Заснула Кася только под утро, когда все угомонились. Поэтому встала не в самом лучшем расположении духа. В архиве появилась ближе к обеду. Натальи Ильиничны на месте не было. Девушка отправилась ее разыскивать, и вдруг из одного из кабинетов ее окликнули:

– Кася, какими судьбами?!

Она заглянула внутрь. Навстречу ей из-за письменного стола поднялся мужчина лет пятидесяти с солидными залысинами и круглым брюшком, выпирающим из кашемирового джемпера. Кася застыла на месте и после небольшой паузы произнесла:

– Александр Владиславович! Ты!

– Не узнала, а я-то тебя сразу углядел, – с легкой обидой произнес мужчина, – что, постарел?

– Да нет, просто давно не виделись, – ушла от ответа она, вид у Шарова был не ахти, а она раненых добивать не умела и учиться не хотела.

– Да ладно тебе благородничать, знаю, что выгляжу не очень, а чувствую себя и того хуже!

– Заболел? Или что-то другое случилось?

– Лучше бы заболел! Что бы ты чувствовала, если бы тебя выкинули на помойку?

– Ты же не утильсырье, чтобы тебя на помойку выкидывать!

– Это тебе по молодости так кажется! Сразу слова одного человека в голову пришли, уайтхэдовского представителя, любил повторять, как попка, что неудача – это просто возможность начать сначала. Легко сказать: начать сначала!

И Шаров принялся занудно рассказывать о своем житье-бытье. Кася слушала долго, собеседник говорил и говорил. Про свою работу в архиве рассказывал, что теперь только ею и живет, на фонд «Уайтхэд» больше не работает, так, иногда попадаются заказы, но редко. Поэтому свой «Лендровер» продал, пересел на подержанную «Тойоту» и так далее, и тому подобное. Александр Владиславович стал на редкость разговорчивым. Кася же в этот момент окончательно и бесповоротно поверила народной мудрости, провозглашающей, что молчание – это серебро, золото и прочие редкие драгметаллы. В сухом остатке, как говорилось на школьных уроках химии, все выслушанное сводилось к короткой и не очень важной информации. Шаров оказался не у дел!

– В жизни побеждает сильнейший, сам же мне так говорил, – напомнила она ему.

– Ты стала недоброй, – обиделся Шаров.

– Я никогда доброй и не была, – вздохнула Кася, – гораздо лучше и эффективнее быть объективной и справедливой. И кто тебя обошел?

– Ученица моя, всему ее научил, она мне только в рот смотрела, восхищалась, а я, дурак, ей все мои связи передал, а следом она от меня как от ветоши избавилась! А еще рассказывала, как любит и жизнь отдаст!

Перед Касей был классический случай использованного любовника, но говорить об этом Шарову не хотелось, она только спросила, так, для проформы, потому что ответ на вопрос уже знала:

– Твою ученицу не Галина Бабенко, случайно, звали?

– Откуда ты знаешь? – Он подобрался и стал откровенно враждебным. – Ты что, тоже на них работаешь?! А еще про совесть что-то там говорила!

– Слушай, я перед тобой отчитываться не намерена, – не стала церемониться Кася, – желаю тебе всего самого наилучшего, рада была видеть, а теперь извини, но мне надо идти.

С этими словами она поспешила оставить Шарова наедине с его обидами и горестями. Вернулась в кабинет Натальи Ильиничны. Та была уже на месте.

– Вы видели, я вам только что на мэйл отправила все про Алену Синицыну.

– Спасибо большое, сейчас посмотрю. Я только что встретила Александра Владиславовича Шарова, вы его знаете?

– Знаю, так, поверхностно, – пожала плечами Наталья Ильинична, – ворчливый субъект, вечно всем недоволен.

– Точно, – согласилась с ней Кася, тут же забыв о Шарове и внимательно изучая информацию об Алене Синицыной. В ее распоряжении были фотографии и все полезные сведения: где работает, где обедает, какую музыку любит, чем интересуется и т. д. Вечер ушел на выработку плана. Ближе к обеду Кася надела ничем не примечательные серые джинсы, свитер, убрала волосы и нацепила очки без диоптрий, зато хорошо меняющие форму лица. Посмотрела в зеркало, осталась довольна маскировкой и отправилась на разведку.

Рассчитала она верно, долго ей ждать не пришлось. Аленин офис располагался в центре. Зашла внутрь, удостоверилась, что Алена на работе, и стала терпеливо ждать. В обед Алена есть внутри не стала и заглянула в любимое кафе. Осталось выбрать способ познакомиться.

Алена Синицына была вполне похожа на фото из «ВКонтакте». Кругленькая веселая физиономия в конопушках, круглые же очки и рыжие кудряшки, делавшие ее похожей на Пеппи Длинныйчулок из Касиного детства. Задорный характер и любовь к ярким цветам в одежде дополняли сходство. Для знакомства Кася применила дедовский способ: села за свободный столик рядом с Аленой, уронила – так, чтобы Алене было видно – кошелек и стала ждать.

– Извините, а вы кошелек уронили, – окликнула ее девушка.

– Ой, спасибо, ну и раззява! – благодарно произнесла Кася. – Что бы я без него делала, только недавно в Москве, вот осталась бы без денег! Еще раз спасибо!

– А вы приезжая? – поинтересовалась Алена.

– Да, недавно прилетела, – проговорила Кася и, расплачиваясь с официантом, вытащила сначала евро, потом, тщательно рассматривая каждую бумажку, российские рубли. – Отучилась, – пояснила она, – а вы в Москве живете?

– Всю жизнь, – улыбнулась Алена.

– Коренная москвичка! – восхитилась Кася. – Неужели такие бывают?!

– Бывают, – рассмеялась Алена, – исчезающий тип, можно в кунсткамере показывать!

Обе девушки расхохотались. Разговаривать с Аленой оказалось просто. Обеденный перерыв подошел к концу, расставаясь, Кася сожалеющим тоном сказала:

– Как мы хорошо поговорили, спасибо тебе, а то мне немножко одиноко, никого в Москве не знаю.

– Точно, классно посидели, а ты часто здесь обедаешь?

– Часто, мне понравилось, дешево и вкусно.