Что можно сказать, подводя некий итог, о постоянной конфликтности Баха с начальством всю его жизнь? Бах часто бывал в этих конфликтах не прав и пристрастен. Он не умел сглаживать возникающие трения, и большинство конфликтов возникало именно из-за этого. Но при всей получающейся неправоте Иоганн Себастьян субъективно всегда исходил из обостренной чувствительности к несправедливости и отстаиванию своих прав, как он их понимал. При всем этом он никогда не действовал хитростью или интригами. Если ему надо было просить короля, чтобы тот присвоил ему придворный сан, Бах, не ища никаких придворных ходов, прямо и писал об этом, несмотря на то что это могло быть воспринято как в некотором роде бестактность. Если Баху надо было высказать какие-либо претензии, то он их прямо и высказывал, невзирая на лица. Такой у него был характер: прямота, честность и открытость, неспособность обманывать и лицемерить сочетались с упрямством и абсолютной недипломатичностью.

Композиторский труд Баха шел своим чередом. Как я уже сказал, несколько отстранившись от написания богослужебной музыки, он направил свое творчество в иные и очень интересные русла. Прежде всего, это возвращение к органному творчеству. Из-под пера композитора стали выходить грандиозные прелюдии и фуги, жанр, к которому Бах не обращался более десяти лет. Поражает их масштабность и глубина, с одновременной стройностью и продуманностью композиции. Все возможности «короля инструментов», органа, раскрываются с такой полнотой, которая уже никогда и никем не будет превзойдена.

Одно из таких произведений – «Прелюдия и фуга ми минор для органа».

В 1729 году Бах принимает на себя руководство лейпцигской Музыкальной коллегией. Эта по преимуществу студенческая организация занималась устроением городской музыки для приятного времяпрепровождения горожан. Нужно подчеркнуть здесь (не воспринимайте это как брюзжание, что «раньше было лучше»), что немецкая молодежь того времени (при том что я не идеализирую тогдашнюю студенческую среду) все же досуг свой любила проводить за музыкальными занятиями, а не за употреблением всякого рода психотропных веществ, сидением за бронированными дверьми своих квартир в Интернете или погружением в виртуальный мир компьютерных игр. Из студентов составлялся оркестр, и в хорошую погоду на улицах Лейпцига, ко всеобщему услаждению, исполнялась музыка. Для этой коллегии Бах написал довольно много произведений, среди которых и клавирные концерты. Большинство из них – это переложение других произведений Баха, скрипичных концертов, вступительных номеров к кантатам и т. д. Сохранилась рукопись этих концертов; видно, что при их написании Бах очень спешил, так как к тому или иному дню нужно было дать студентам нечто новенькое.

Послушаем первую часть «Концерта для клавира ре мажор», который в числе прочих как раз и предназначался для студенческой коллегии.

Вот такая замечательная музыка исполнялась в теплую пору на улицах Лейпцига в 30-е годы XVIII века.

Как раз в эти годы стало очевидным некое глобальное изменение музыкальной парадигмы. На смену музыкальному искусству, коренящемуся в Средневековье и увенчивающемуся эпохой барокко, искусству предельно усложненному, насыщенному большим количеством немузыкальных символов и отсылок, приходит предклассический, так называемый галантный стиль. Слушателями тяжело воспринималась внемузыкальная значимость и техническая перенасыщенность барокко. Ощутимо было требование более простой музыки, музыки самой по себе, которая бы выражала нежность, чувствительность, трогала сердца, была приятной на слух. Упрощение фактуры, ясная, четко различимая приятная мелодия – вот что входило в музыкальный обиход. Бах вполне мог писать музыку в таком стиле.

Послушаем для примера вторую часть «Сонаты для флейты и клавира до мажор». Некоторые исследователи даже отказывают Баху в авторстве этой музыки из-за ее почти классического звучания. Но это точно сочинение Баха, просто он умел писать и так.

Прекрасная музыка, написанная в легкой, приятной, услаждающей слух манере.

Галантный стиль тоже не сводился только к легкости и приятности. В нем были и свои предклассические особенности: и постепенное движение музыки от состояния статики к динамике событийности и развития, и чисто технические вещи, такие как, например, особое использование хроматизмов и т. п.

Для нас важно, что Бах вполне владел этим новым галантным стилем. Было бы странно, если бы величайший музыкант человечества что-то в области музыки не мог. У Баха даже есть почти джазовые фрагменты. Я не шучу. Джазовый ритм и склад фактуры, более того, почти битловский «саунд», который многие люди фанатично считают чуть ли не высшим достижением музыкального искусства, – все это Бах мог.

Послушайте фрагмент арии, инструментальное вступление из светской кантаты № 30а «Angenehmes Wiederau, freue dich in deinen Auen!» («О любезный Видерау, веселись в лугах своих!»). Эта ария вся прямо в таком джазово-битловском духе и написана и ровно в то время, о котором мы с вами и говорим.

Итак, новое и приятное звучание галантного стиля, и даже прозрение в будущие стили музыки, такие как джаз, – все это Бах мог писать без каких-либо затруднений. Но при всем том все же ясно ощущается, что Бах остается консерватором. Ему милее старое мастерство, чем новый стиль. Мне даже слышится некая издевка, которую Бах вкладывает в некоторые свои галантные сочинения.

Вот вторая часть «Концерта для трех клавиров с оркестром ре минор», написанная для той же студенческой коллегии, как раз в образцовом галантном стиле. Никаких сложностей, ясная мелодия, отдельно воспринимаемый аккомпанемент, но в строении самой мелодии, ее угловатости, странности, чуть ли не нелепости, в нарочитом бряцании аккордов аккомпанемента чувствуется некая усмешка.

Кажется, что баховский консерватизм, взгляд в прошлое, о котором я упомянул, от этого нового стиля в современной Баху музыке стал у композитора только усиливаться. Это привело к последнему, очень важному этапу его творчества. Но об этом мы будем говорить с вами уже в следующий раз.

Лекция 17

Иоганн Себастьян Бах. Часть 10

В прошлый раз я рассказывал вам о довольно бурном этапе жизни И. С. Баха в 30-е годы XVIII столетия в Лейпциге. К 1740 году, однако, жизнь его вполне наладилась. Лейпцигское начальство от него отстало, старшие сыновья вступили на самостоятельные поприща и радовали отца своими успехами. Первый сын, Вильгельм Фридеман, служил придворным органистом в Дрездене, потом стал городским органистом в Галле (очень почетное место). Второй сын, Карл Филипп Эммануил, поступил на службу к Фридриху Великому, королю Пруссии, стал его личным аккомпаниатором и переехал в Берлин. Младший сын, Иоганн Кристиан, делал отличные успехи в учебе. Впоследствии именно он окажет очень сильное влияние на юного Моцарта, с которым повстречается в Лондоне. А Карл Филипп Эммануил, кстати, окажет влияние на Гайдна, правда, заочно.

Бах