разговор. Чем дальше, тем больше недопонимания могло возникнуть.

— Не нравится! —не стал юлить сын. Вылитый Шахов!

— Ты просто его не знаешь.

— Зато ты знаешь.

— Тимур... Денис очень хороший человек. Добрый, умный и честный. Поверь, вы обязательно подружитесь.

— Ага, — хмыкнул он. — Подружимся... Как же! Ты просто хочешь заменить мне папу.

— Тим! — Нож выпал из моих рук и упал на столешницу.

— Я видел, как этот Шахов на тебя смотрит! Мне все понятно! — Сын поднял руки вверх. — У вас шуры-хуры, как папа говорит.

— Шуры-муры, — поправила я.

— Точно! Муры. Но я вместе с вами жить не буду. Если ты решишь остаться здесь с ним, то отправь меня, пожалуйста, к бабушке. Я буду жить с ней. В нашей квартире.

— Милый... Что ты такое говоришь?

— Ты сможешь приезжать к нам в гости. Только без этого... — Тимур опять кивнул на дверь спальни Дениса. — Обещаю не занимать твою комнату.

Словно серьезно собрался жить один, он выдвинул вперед челюсть и гордо расправил плечи. Девятилетний герой. Лишь обиженный взгляд выдавал, что не все так уж просто.

— Родной, даже не думай! Я никогда тебя не оставлю и не променяю ни на кого. — Я бросила готовку и подошла к сыну. — Но Денис... он не просто мой знакомый.

Нужно было открыть правду. Не тянуть больше! Моя трусость шла на пользу только одному человеку. И ради нашей защиты от него я просто обязана была развеять фальшивый нимб Мисюрова.

— Твой папа Слава... Он не такой человек, каким кажется. — Горло безжалостно сохло, однако я упрямо выталкивала из себя слова. — Много лет назад я вышла за него замуж... Только это случилось не потому. что я любила его. Просто так сложились обстоятельства. Мне пришлось выйти замуж, чтобы спасти и тебя, и себя.

— Мам... — Сын убрал мои руки со своих плеч и отошел на шаг.

— Понимаю, тебе трудно понять... поверить в такое... — Я прижала к горячему лбу холодную ладонь. — Десять лет назад я встретила одного мужчину. Замечательного, смелого, доброго. Такого, как ты.

Будто ему было неприятно слушать меня, Тим закрыл уши руками и отошел еще на два шага.

— Мы с ним полюбили друг друга и решили жить вместе, — чувствуя, как сердце заходится от волнения, я все же продолжила говорить. — Мы хотели уехать в Питер. Вдвоем. Но Славе и твоему дедушке это сильно не понравилось. И нас заставили расстаться.

— Мам, мне неинтересно. Не нужно! — Сын попятился еще дальше.

— Родной, пожалуйста... Дослушай. — Я сложила ладони в молитвенном жесте. — Умоляю. Это очень важно. — Сократила между нами расстояние.

— Я. Не. Хочу! — Маленький Шахов злился еще сильнее, чем старший. Его глаза метали молнии, а руки сжимались в кулаки, будто перед ним не мама, а враг.

— У тебя совсем другой папа. Не Слава. Когда мы расстались с тем мужчиной, ты уже был вот здесь. — Моя ладонь опустилась на живот. — Я говорила об этом Славе. Он знал всегда.

— И сейчас ты скажешь, что этот... хмырь — мой отец? — с яростью выпалил Тим.

Он уставился на меня с такой одержимостью, что ноги подкосились.

Мой самый лучший в мире мальчик. Добрый и заботливый... Никогда еще я не чувствовала себя настолько ужасной мамой, как сейчас. Никогда еще не было так трудно говорить с ним, как в эту минуту.

Ночные слезы в сравнении с этим откровением казались глупостью. Только пора уже было поставить точку. Произнести последнее «да».

Как перед прыжком с обрыва, я набрала полную грудь воздуха. Облизала губы. Но говорить ничего не пришлось.

— Ты все правильно понял. Этот хмырь — твой папа, — неожиданно раздалось совсем рядом. Денис возник словно из воздуха. — Он ничего не знал о тебе. Даже не представлял, что стал отцом. И сейчас очень хочет с тобой познакомиться.

***

После появления Дениса я даже дышать перестала. От сумасшедшей энергетики двоих Шаховых, казалось, в кухне вот-вот что-нибудь загорится.

Страшно было. И за Тима, который много лет считал себя сыном совершенно другого человека. По моей вине. И за Дениса, на которого отцовство свалилось будто снежный ком.

— Пожалуйста, прости его. — Я встала между своими мужчинами, заслоняя сына. — Он не хотел сказать ничего плохого. Просто Тим еще не все знает. И не все понимает.

— Глупости. Мне не за что его прощать. — Шахов отодвинул меня в сторону и уселся перед Тимом на корточки .

— Я от своих слов не откажусь! — уверенно произнес мой мальчик, глядя в глаза Денису.

— А я и не собираюсь от тебя этого требовать. Наверное, если бы ко мне в девять лет явился какой-нибудь хмырь и сказал, что он мой папа, я бы его послал, — Денис усмехнулся.

— Я бы тоже послал. Но мама расстроится. — Словно у него внезапно развился насморк, Тим громко потянул носом.

— Маму обижать нельзя. Согласен. Она у тебя замечательная. — Шахов обернулся ко мне.

За все наши встречи я привыкла к его уверенному взгляду, к холоду или огню в глазах. Денис будто не знал, что такое полутона в эмоциях. А сейчас впервые видны были трещины в непробиваемой броне. Его задумчивость. Его горечь. И досада.

— Папа у меня тоже хороший. И это не вы! — Выпалив это, Тим резко дернулся вправо. К двери на улицу.

Лишь нечеловеческая скорость реакции Дениса помогла ему перехватить сына.

Они буквально впечатались друг в друга.

— Послушай, я тебе не враг, — быстро заговорил старший Шахов. — Я не собираюсь заставлять называть меня папой или изображать послушного сына. Для меня это все тоже сюрприз! Я не знал о тебе точно так же, как и ты не знал обо мне. Мы в одной лодке!

— А если я не хочу с вами ни в какую лодку?! — Тим, не сдержавшись, перешел на крик.

— Прости, парень... Так вышло.

Я видела, как на горле Дениса тяжело дернулся кадык.

— Это у вас вышло. А у меня уже есть папа! Он в Лондоне. Мне не нужен другой. — Сын влажным от слез взглядом посмотрел на мужчину перед собой.

— К тому отцу тебе