В последнюю неделю я странно себя чувствую. Возможно, все дело в усталости. Мы с Артемом решили, что нужно развиваться, двигаться дальше. И мое, по традиции, шутливое предложение воплотилось в реальность. Точнее должно было воплотиться в скором времени. Ресторан. На базе клуба. Почему бы и нет? Гости любят не только пить, да и помещения в самом конце здания все равно пустовали. Мы просто переоформили их на клуб и все. Открытие должно состояться на днях, последнюю неделю я почти ночевала в этом кабинете. Собираюсь и решаю поехать домой. Возможно, переутомилась, впахивая без устали, словно железная,  и организм решил напомнить нерадивой хозяйке о том, что работу нужно чередовать с отдыхом. К вечеру я снова, как огурец, не остается ни следа от усталости. И мысленно поставив себе плюсик за внимательность, я еду вечером в клуб, возвращаясь за полночь.

Просыпаюсь от резко накатившей тошноты и  несусь со скоростью реактивного самолета к унитазу. Артем вскакивает с кровати и  сразу же бросается следом за мной, хватает за волосы, придерживая их, и включает воду другой рукой. Пока меня выворачивает остатками вчерашнего позднего ужина.

Боже, это ужасные ощущения. И то, что я чувствую физически и присутствие мужчины рядом, который наблюдал процесс от и до. Отдышавшись и удостоверившись, что продолжения не будет, поднимаюсь с холодной плитки, чувствуя предательскую дрожь во всем теле.

Артем качает головой и говорит: - Алиса, сегодня ты не поедешь в клуб.

- Прекрати, - я  умываюсь, полощу рот и вспоминаю, что ела вчера вечером, - через неделю открытие ресторана, а у меня еще должность управляющего свободная…

- У тебя есть Никита, вот пусть и займется всеми косяками, - его голубые глаза непреклонны, - сегодня ты останешься дома. Он набирает что-то в телефоне и подхватывая меня на руки, несет на диван: - Мы оба останемся дома.

Я смотрю на тени под его глазами и понимаю, что мужчина устал не меньше моего. И если его не тошнит от недосыпа и плохого питания, то только потому, что его резерв чуть выше моего. Мы оба пытаемся убежать от прошлого. И работа помогает в этой ситуации лучше всего. Я прикасаюсь пальцами к  губам Артема и улыбаюсь: - Хорошо, как скажешь.

Пишу Киту длинный список дел, которыми должна была сегодня заняться и с легким сердцем заказываю обед и сразу же ужин. Не хочу готовить, да и состояние не то. Мы валяемся на кровати почти целый день. Смотрим фильмы и читаем книги. Ближе к вечеру выходим на улицу. Там светло от свежевыпавшего снега и почти не холодно. Я смотрю на снежинки, дружно кружащиеся в свете  фонарей и понимаю, что совершенно выпала из жизни. Мимо меня пронеслись все предновогодние хлопоты. На календаре 21 декабря, а  у нас даже нет елки.

Артем подходит сзади. Обнимает меня, прижимается холодной щекой к моей не менее холодной ладошке: - Может елку купим?

- Да, я как раз подумала, что скоро Новый год, а у нас нет елки, - я сжимаю его лицо ладонями, обхватив с двух сторон и тяну на себя. Его губы теплые, чуть обветренные. Этот поцелуй такой сладкий, что хочется стоять так бесконечно. Остановись мгновенье, ты прекрасно…

Мы перебираемся обратно в квартиру, и вечер проводим в кровати. Я не могу насытится чувствуя, что готова заниматься с ним любовью бесконечно.. Засыпаем мы уже под утро, совершенно обессиленные…

А утро я снова встречаю в туалете. И вот это уже не смешно. Судорожно вспоминаю, когда последний раз лазила в коробку с надписью « Не трогать, моё!», и опускаюсь на пол. Считаю, сбиваясь и начиная заново. И получается, что те дни, о которых мечтает забыть половина женщин на планете, должны были посетить меня уже давно. Поднимаю ошарашенное лицо на Артема, который стоит совсем рядом, и не говорю ни слова. Потому что не верю сама. Не может быть. Беременна?

Артем словно читает по глазам, молча одевается и уходит. Возвращаясь спустя полчаса с пакетом. В нем несколько разноцветных коробочек, с похожими картинками и надписями. - Зачем столько? – я считаю коробки и получается 10. Он купил 10 штук.

- Для верности, - разворачивает меня Артем лицом к ванной. – Вперед.

Я наугад вытаскиваю первую попавшуюся упаковку и закрываю дверь. Руки дрожат. Сердце колотится, как ненормальное. И я почти уверена, что результат будет положительным. Это лишь подтверждение и все. После третьего теста  бросаю пакет на стиралку и открываю дверь. Артем стоит, привалившись к стене, и  сложив руки на груди.

- Тём, там две полоски, - я протягиваю дрожащей рукой все три теста.

Его выражение лица неописуемо. Там восторг, удивление и боль одновременно.

Он притягивает меня к себе и зажимает в кольце рук. Я слушаю ровный стук его сердца под свитером, кладу руку на грудь и просто стою.  Мне нужна эта тишина. Не крики радости, не поздравления, а просто тишина. Осознать то, что подарила нам судьба.

Мы оба знаем, что этот ребенок уже любим. И маленькая клеточка внутри меня согревает своим теплом лучше любого обогревателя.

На следующий день Артем уезжает на работу, а я еду в частный медицинский центр. Мне нужно что-то посерьезнее аптечных коробочек.

Меня оформляют, быстро проводят нужные процедуры. Осмотр. Узи. Даже анализ крови. Его делают прямо там, в срочном порядке.

И через час после всего я  выхожу из кабинета гинеколога с бумагой в руках. На белом листке напечатано черными буквами: « Беременность маточная, сроком 14 недель. Плод развивается нормально, по срокам…»

Не дочитывая, опускаюсь на сиденье рядом с кабинетом. Беременна. И чей он? Или может она? Пол младенца не разглядели на узи, а я и не настаивала.

Я запуталась, как муха в паутине. А вдруг родится малыш с темными волосами и глазами цвета ореха, как у отца? В голове абсолютная каша. Из мыслей, подозрений, прогнозов. Что теперь делать? Что будет с клубом, с рестораном? С нами?

Выхожу из медцентра, на автомате производя все действия. Сажусь в машину, завожу ее,  еду по расчищенной дороге, останавливаюсь на светофорах, паркуюсь на положенном месте около дома и поднимаюсь наверх. Артем уже дома. Сидит за столом, что-то рассматривая в руках. Открытка? Конверт?

Опускаюсь на соседний стул и достаю из кармана распечатку. Молча кладу ее рядом с открыткой и Артем, прочитав написанное, медленно поднимает ошарашенные глаза.  Голубые, почти прозрачные, как вода в ледяном озере где-нибудь в глуши…там, куда еще не добрались жадные людские ручонки. Я понимаю его чувства, сама два часа назад вот также смотрела на эти черные символы на белоснежном листке. Это не тесты с каким-то там процентом вероятности. Эти те самые 100 процентов.

- Чей?

Я качаю головой и пожимаю плечами: - Издеваешься? Ты же понимаешь, что вы оба были во мне одинаково…регулярно.

Он пододвигает ко мне открытку, переворачивая ее обратной стороной. И едва успевает подхватить мгновенно отказывающееся держать осанку тело: - Алиска, ты чего?

Я выпрямлюсь, взяв себя в руки и подношу плотный картон к глазам, сквозь влажность в них пытаясь прочитать текст. Несколько слов, мгновенно прорывающих стену, которую я строила все предыдущие недели.