Герцогиня вдруг поняла, что король скрывает, как сильно его интересует женщина, то и дело появлявшаяся на его пути. Герцогиня была в гневе на мадам де Этоль. Мало того что она без разрешения присоединилась к королевской охоте и заманила Людовика в свой дворец, так ей еще и удалось пробиться на прием.

Проходя мимо мадам де Шевро, герцогиня с намерением задела ее. Ей было известно, что у мадам де Шевро на правой ступне огромная мозоль, и мадам де Шатору с силой наступила на ногу несчастной даме.

Та, вскричав от страшной боли, упала на кресло без чувств.

– Ой, видимо, я задела ее мозоль, – равнодушно заявила герцогиня. – Позовите ее слуг, они отнесут ее в спальню. Пусть лежит и выздоравливает.

Мадам де Шевро отнесли в ее комнату. Все присутствующие заметили, что со стороны герцогини это означало объявление войны.

Имя мадам де Этоль не должно было больше произноситься в присутствии короля.

Чуть позже мадам де Этоль попросили больше не появляться в лесу, когда там охотится король. Ее предупредили, что если она все же появится там, то вызовет этим сильное недовольство со стороны герцогини де Шатору, а это чревато для нее крупными неприятностями.

Людовик вместе со своей армией принял активное участие в войне за австрийский престол. После смерти Флери его наставником стал маршал герцог де Ноай. Дело в том, что, хотя Людовик и собирался править самостоятельно, ему было нелегко избавиться от недостатков своего воспитания. Короля Франции с пяти лет всегда окружали люди старше него, приучившие его полагаться на их мудрость. Людовику было необходимо найти замену кардиналу.

Герцог де Ноай, который пользовался доверием Людовика XIV, советовал Людовику вести политику аналогичной той, которая велась его предшественниками. Маршал напомнил королю, что его прадедушка и Генрих IV никогда не позволяли управлять собою фаворитам.

Народ был рад видеть во главе государства короля. Они удивлялись, как такой умный человек так долго позволял управлять собой кардиналу. В то время никто еще не подозревал о его врожденной лености и не видел, что у короля развивается чувство обреченности. Людовик и сам не подозревал об этих качествах своей натуры. Сейчас, когда он только начинал осознавать радость и великую честь быть истинным королем, он не догадывался, что если постоянно не держать себя под контролем, то его лень и чувство обреченности могут погубить либо его самого, либо Францию.

Англия вступила в войну на стороне врага Франции, и Ноай выстраивал бой с участием пехоты короля Георга II.

В то время на поле брани была задействована почти вся французская армия. Франция воевала на трех фронтах: в Эльзасе, на реке Рейн и в Восточной Фландрии. Ноай командовал армией во Фландрии, и именно туда решил отправиться король.

Решение короля широко обсуждалось в Версале. Королева хотела последовать за своим мужем. Она вовсе не считала это странной просьбой. Королевы и раньше отправлялись на битву вместе со своими мужьями. На фронте для нее и ее фрейлин обязательно нашлась бы работа.

Королева хотела было попросить Людовика взять ее с собой, но из-за мадам де Шатору отношения между королем и королевой быстро ухудшились. Мария активно протестовала против занимаемого герцогиней положения официальной любовницы, которое поставило герцогиню выше королевы. Людовик отвечал, что Мария должна принять мадам де Шатору.

Королева ревновала сильнее, чем когда бы то ни было. Что касается короля, то он был глубоко оскорблен тем, что жена так долго отвергала его любовь. Он подчеркивал, что она не имела права мешать другим принимать то, от чего отказалась сама.

Ссора привела к тому, что король и королева разговаривали только на публике. Но теперь, когда Людовик собрался на войну, Мария опасалась за его безопасность. Кроме того, ее пугали плохие новости из Фонтевро о малышке Терезе-Фелиции, и Мария решила во что бы то ни стало последовать за Людовиком. Она переступила через свою гордость и написала ему записку, в которой просила его взять ее с собой в каком угодно качестве. Она умоляла Людовика ответить на ее записку.

Король ответил, что ее место при дворе и что она ничем не могла помочь ему на фронте. Кроме того, казна не выдержит затрат на поездку королевы на фронт.

Король покинул Версаль в мае. Его отъезд был одной из придворных «тайн», о которой все знали. Третьего числа после ужина в половине первого ночи король отходил ко сну со всеми обычными церемониями. Когда все присутствующие разойдутся, Людовик должен был встать с постели и начать приготовления к отъезду.

Церемония подходила к концу; на него надели ночную рубашку, парик на голове был убран, его сменил ночной колпак, на бархатной подушке передали носовой платок и задернули полог вокруг королевского ложа.

Несколько минут король лежал неподвижно и ждал; затем он раздвинул полог и встал с кровати. Его охватило возбуждение. Он спрашивал себя, почему раньше не принимал участия в государственных делах, ведь именно этим и должен жить король.

Несколько человек во главе с Ришелье, помогавшие королю одеться, передали ему его платье, даже сейчас не забывая о том, что королевское одеяние должно пройти несколько пар рук, прежде чем дойдет до короля.

Пока король одевался, они молчали, и поэтому все услышали, как кто-то скребется в дверь. Все посмотрели на короля. Тот в нерешительности кивнул:

– Посмотрите, кто там.

Дверь открыли, и в спальню вошел дофин в ночной рубашке и тапочках.

Он подбежал к отцу и бросился к нему на грудь.

– Сын мой, – вскричал король, – что все это значит?

– Я хочу поехать с тобой. Я хочу быть солдатом, – ответил мальчик.

– Как ты узнал, что я уезжаю на фронт? – спросил король.

– Мой долг знать это, – с гордостью сказал мальчик.

Король обнял дофина.

– Ох, мой дорогой сын, – вздохнул Людовик, – я бы с большим удовольствием взял тебя…

– Мне уже пятнадцать, – сказал дофин Людовик. – Я вполне взрослый, отец.

– Не вполне, – возразил король. – Более того, ты дофин и мой единственный сын. Ты должен понимать, как важно, чтобы один из нас остался при дворе.

– Делами может заняться мать. Король улыбнулся:

– Нет, сын мой. Желание отправиться на войну делает тебе честь, но, как бы мне ни хотелось взять тебя с собой, мы не должны забывать о нашем долге перед Францией. Тебе нельзя подвергаться опасности, по крайней мере до тех пор, пока у тебя не появится жена и сын. Тогда ты оставишь Франции наследника.

Мальчик мрачно кивнул.

– Отец, – сказал он. – Я должен как можно скорее жениться и родить наследника. Тогда я буду готов воевать с врагами Франции.