Козловский сумел пробиться к гауляйтеру. И тот оценил хитрый план Козловского. Фюреру, конечно, понравятся рыцари с железными вёдрами на башках, а он, Эрих Кох, с помощью рыцарей приберёт к рукам новые ресурсы.

И фюрер действительно был впечатлён. Его бурная фантазия закипела образами романтической старины. Тевтонцы с мечами, замки, бронированные кони, белые плащи и чёрные кресты… Это подлинный дух Германии!

Фюрер выдохнул, возвращаясь к реальности, и посмотрел на Коха. На тупого рейнского железнодорожника. Да, конечно, Кох – верный солдат, но ему не хватает мистической глубины личности. И всё же пусть дерзает.

– Вы – преданный боец партии, Кох, – сказал фюрер, – но вы не знаете, как устроена история. Думаете, достаточно попросить меня – и ваше желание исполнится? Нет! Я должен понять, что миссия возложена историей именно на вас! Мне нужен знак! Символ! Предъявите мне указание судьбы, что вы – тот человек, который вернёт нации силу и славу древнего рыцарского Ордена!

Кох был озадачен:

– Как мне это понимать, мой фюрер?

Г итлер предпочёл не углубляться в толкования:

– Идите, идите, Кох! Я уже всё сказал. Не мешайте моим мыслям!

Над кудрявыми мазурскими лесами в синеве плыли солнечные облака. Гауляйтер шагал к воротам «Волчьего логова» и мрачно прикидывал: доктор Козловский, этот польский гешефтмахер, должен придумать своими учёными мозгами, как убедить фюрера, что Эрих Кох – тевтонский магистр.

* * *

Клиховский не поверил в проклятие своего рода и в магию потерянного меча тевтонцев, но предложение найти Лигуэт он понял правильно: это приказ. Дядя Леось казался человеком интеллигентным и мягким, однако не стоило обманываться – хватка у него была железная. Будучи премьером, дядя Леось организовал в городишке Берёза под Брестом первый польский концлагерь.

– За семью не беспокойся, Вицек, – заверил Клиховского дядя Леось. – Вам всем оформят документы фольксдойче. Марии дадут хорошую работу.

– Неужели я так нужен вам? – мрачно спросил Клиховский.

– Ты молод. У тебя прекрасное историческое образование. Ты говоришь по-немецки. А самое главное – у тебя есть веская личная причина отыскать Лигуэт, – пояснил Козловский. – Для тебя и для меня большая удача, что я наткнулся на имя твоего брата в документах о катынском расстреле.

Козловский привёз Винцента в Кёнигсберг на аудиенцию к Эриху Коху. Гауляйтер жил на вилле в местечке Гросс-Фридрихсберг за чертой города. Новый двухэтажный дворец был окружён молодым парком, зданиями служб и оградой из колючей проволоки с пулемётными вышками по углам. Парадная лестница спускалась с пригорка к идиллическому пруду Филиппстайх. Холл был увешан медвежьими шкурами и старинными гобеленами, в тёмных нишах замерли рыцари, электрические лампы выглядели как шандалы из замка.

Гостей встретил Гуго фон Дитц – адъютант гауляйтера.

В рабочем кабинете Коха стоял большой стол с мраморным чернильным прибором и телефонами. Похоже, гауляйтер отгораживался от Клиховского пространством стола, словно гость был заразным. А Клиховский впервые с начала войны ощутил странную защищённость: даже всесильный гауляйтер не осмелится причинить вред тому, у кого особые обязательства перед Сатаной.

Винцент разглядывал Коха. Крепкое лицо. Заглаженные назад волосы. Галстук, песочного цвета френч с дубовыми листьями на вороте, нарукавная повязка со свастикой и цветной нацистский значок – «золотой фазан».

– Доктор Козловский сообщил мне о вашем… э-э… – Кох замялся.

– Проклятие, – спокойно подсказал Клиховский.

– Вы чувствуете какую-то свою связь с той вещью?

– Почувствовал после гибели братьев.

Клиховский отвечал так, как посоветовал дядя Леось. Удивительно, что перед врагом лицемерие не потребовало насилия над совестью. Никакой связи с Лигуэтом Клиховский не чувствовал. Магия меча заключалась в другом – в готовности чванливого нацистского бонзы играть в средневековую забаву, лишь бы выслужиться перед своим фюрером. Винцент уже знал: Лигуэт нужен Коху, чтобы Гитлер, мистик и психопат, увидел в нём, в Эрихе Кохе, магистра Тевтонского ордена. Увидел – и отдал гауляйтеру орденские земли.

– Я полагаю, господин гауляйтер, что наш поиск надо начать с архивов Ордена, – напомнил о деле Козловский.

– Да, – согласился Кох. – Гуго, пусть оберфюрер Бёме обеспечит условия для работы господина Клиховского. Передайте доктору Фризену и доктору Гёрте мою просьбу о сотрудничестве. Подготовьте заявку в шестой отдел РСХА в Берлине на пропуск для господина Клиховского по территории рейха. Удачи вам, господа историки. Жду результатов.

Из партийных фондов Клиховскому выделили небольшую квартиру в районе Амалиенау и назначили содержание. Клиховский не знал, следят ли за ним, да это было и не важно. Он мог свободно переписываться с Марией и посылать ей деньги почтовыми переводами. На первом этапе главной его целью стали хоть какие-то свидетельства о существовании Лигуэта.

Свои поиски Винцент начал с архива Прусского музея. Музей занимал первые этажи в трёх крыльях Королевского замка Кёнигсберга. Доктор Гёрте, директор, не позволил странному поляку рыться в древних пергаментах и бумагах, но предоставил их светокопии. О Лигуэте в этих документах не было ни слова. Доктор Фризен, провинциальный хранитель памятников Восточной Пруссии, посоветовал Клиховскому продолжить изыскания непосредственно в резиденции Ордена. Она располагалась в чешском городишке Фрейденталь…

…Эта поездка показалась Винценту ирреальной. Война грохотала где-то вдали, в России. Под безмятежным небом осени из красных и золотых лесов тяжко вздымались хвойно-зелёные горбы Судетских гор. Посреди пряничного городка стоял большой нарядный дворец – последний орденсбург тевтонцев. На площади перед дворцом Клиховского остановили часовые. В резиденции Ордена сейчас размещалось какое-то управление люфтваффе. Нацисты выбросили тевтонцев отсюда как бесполезный хлам истории.

Тевтонский орден давно утратил рыцарский статус – даже в ритуальном, церемониальном смысле. Он превратился в некрупную религиозную общину, занимающуюся духовным окормлением паствы и благотворительностью. Её содержали жертвователи-фамилиары; небольшой доход давала собственность – сдача в аренду лесов, мелкие курорты и рудники, типография. Оккупировав Судеты, нацисты отобрали всё. Ордену осталось только древнее грозное имя.

В соседнем городке Троппау при костёле Клиховский нашёл шестьдесят первого магистра тевтонцев – отца Роберта Шэльцкого. Это был моложавый старик священник с упрямым взглядом. Клиховский и магистр присели на скамеечку возле кирпичного костёла с надстроенной башней-звонницей.

– Декрет о ликвидации нашего ордена был подписан первого сентября тридцать восьмого года, – рассказал Шэльцкий. – Седьмого октября вермахт занял наш замок. А вскоре приехали Гитлер и Геринг. Им любопытно было увидеть Фрейденталь. Однако они не снизошли до разговора со мной…