И мы кое-что узнали о жезле.

Миссис Беридер про жезл знала, как она выразилась, «совершенно случайно, в силу природной любознательности и тяги к запахам старых фолиантов».

Жезл создал человеческий маг в эпоху войн и междоусобиц, эпоху, обычно называемую временем Смуты.

Рассказывала миссис по лекционной привычке долго, красиво, с многочисленными паузами на закуривание, а потом выбивание трубки. Но прервать и попросить быстрее так никто из нас не решился. Слишком устрашающей оказалась информация.

Маг Варран решил повторить подвиг предков, соединивших зверя и человека в единое создание — оборотня. И даже пошел дальше, научился их разъединять. То есть жезл Варрана мог забрать зверя, оторвать его как ногу или руку. Лишить оборотня второй ипостаси с помощью магии, наставив на жертву магический артефакт. И жил этот безумный по жестокости маг, ибо некоторые оборотни после такого сходили с ума, внимание! — жил и умер в Хаксе.

Сторона людей была обязана уничтожить жезл Варрана как один из обязательных пунктов в подписании мирного договора. И сейчас кто-то даже не жезл собирал, сейчас кто-то выкапывал топор войны.

Говорили в основном Итан и миссис Беридер, мы же с Пуфом, побывавшие под артефактной клятвой и предпочитающие не произносить ключевые слова вслух, сидели с напряженными лицами и боялись слово сказать.

— Я не спрашиваю, для чего вам это надо, — осторожно сказала преподаватель. — Но мне не нравится выражение ваших лиц, поэтому посоветую одно. Не ввязывайтесь в это дело. История всегда ищет виновных. И обычно это слабейший на период ее завершения.

После ухода миссис Беридер некоторое время мы сидели тихо, боясь спугнуть тишину.[11]

— Путь откроется,[12] — уверенно сказал Итан. — Если прямо сейчас, в этом городе решается, быть или не быть возобновлению войны, я не буду стоять в стороне. Понимаю, что опасно, но готов идти дальше. Жезл должен быть найден и уничтожен.

— Согласна, — коротко сказала я.

— Согласен, — кивнул Пуф.

При малейшей возможности предотвратить междоусобицу это необходимо сделать даже ценой собственной жизни.

Мало какие документы и договоры ценились так высоко и выполнялись так неукоснительно, как договор Тройного Союза между людьми, оборотнями и вампирами. И если хоть один пункт из договора оказывался невыполненным, тут же подняли бы голову многочисленные организации всех рас, точившие зуб друг на друга.

Каждая раса, как могла, искала и останавливала своих фанатиков, но тут и там, в городах и деревнях возникали радетели, готовые «спугнуть тишину» колом и мечом или зубами и когтями. Такие группировки подняли бы как флаг факт нарушения любой стороной одного из пунктов Тройного договора.

Пуф остался в комнате заносить метки в карту, а мы с Итаном вышли в коридор. Он обнял меня и осторожно поцеловал в висок.

— Мы, тигры, не сильно клановые, — задумчиво произнес капитан, — но во всех войнах наш род возглавлял войска, много прославленных генералов вышли из семьи Донахью. И много умерло молодыми. Возможно, мне предстоит такая же судьба.

Я дрогнула. Боль ввинтилась в сердце. Я понимала, что начнись новая смута, если люди начнут сжигать поселения оборотней, мой Итан встанет живым заслоном между фанатиками с факелами и испуганными женщинами и детьми. Людей было намного, намного больше, чем Двуликих. И многие были недовольны законами, дающими поблажки «нелюдям».

Но я не представляла Итана, возглавляющего армию против людей. Не хотела представлять. Нет!

— Люшер сейчас общается с Древним. — Закрыла глаза и подставила лицо под губы тигра. — Я не верю, что он захочет развязать войну. А вот к Форосу эта информация не должна попасть.

— Мой дядя не очень-то доверяет примархам. Мы для них мясо, исполнители, фишки на поле. Приказал — и пошли. Всерьез они принимают только таких же, как сами, с кем-то дружат, с кем-то враждуют. И что в голове Люшера, нам никогда не узнать.

Я зарылась руками под рубашку, проходясь пальцами по теплому животу. Трогала, ловя ощущение защиты и успокоения, которые мне даровали такие касания.

Сзади хлопнула дверь, мы оглянулись. Пуф зарылся пухлой рукой в ежик волос и отчаянно его тер, как будто пытался вытащить мысль прямо через черепную коробку.

— Что-то крутится, а поймать не могу, — расстроенно сказал он. — Соединял линиями, пересечениями, кругами. Каждый раз новый итог получается и выглядит… неубедительно. Вот три возможных новых места для ритуала. Если, конечно, жезл еще не собран.

— Надо посылать людей, — задумчиво сказал Итан, — а наши еще не вернулись. Придется…

Из комнаты донесся странный, неровный стук. Пуф обернулся, шире открывая дверь. И мы увидели, как в мое окно еще раз стукнул, а потом как-то криво, припадая на одно крыло, с трудом залетел в открытую форточку полусмятый посланец.

Я протянула руку, но он спикировал не ко мне, а ткнулся в грудь Итану.

Приняв бумагу, капитан осторожно развернул поврежденное письмо.

— Нет! — пораженно сказал он. — Нет и еще раз нет!

Затем поднял на нас глаза и глухо произнес:

— Каким-то образом за нашей группой увязались участники из Экзитера. В результате обнаруженный в «Буре» Акула раскрыл слежку и исчез из виду. Кай потерял след его запаха. А потом наши недосчитались Родди.

Я вскрикнула и тут же в ужасе зажала ладонями рот.

Итан на мгновение закрыл глаза, собираясь с силами, и продолжил:

— Кай не выдержал и обвинил экзитерцев, за потасовку в общественном месте всех арестовали. Так! — Капитан собирался и успокаивался на глазах. — Пуф — немедленно сообщай миссис Беридер и судьям о драке и выручай ребят. Они нужны нам как воздух. Всю ситуацию и результаты своих вычислений — Дудлю.

По лестнице летел еще один летун. Этот был бодр, деловит и выполнен в странном белом варианте. В то время как обычные, бытовые летуны в основном делались из желтоватой бумаги. Дамы полусвета предпочитали иногда розовые оттенки. А этот — кипенно-белый, идеально сложенный — точно упал в руки Итану.

— Акула, — сообщил Итан, — это Акула. Пишет, что Родди у него, предлагает встречу в «Буре» через пять минут. Если позовем полицию или сторонних команде лиц, он уничтожит Торша.

Пуф шумно осел прямо в дверях.

— Но туда же невозможно добежать за пять минут, — сказал он, срываясь в сипение.

— Есть вариант, — сказал Итан. — Я добегу в звере. Акула точно знает наши возможности.