Скандалы, связанные с якобы криминальными связями Кобзона, сильно ударили по его репутации. В 1994 году газета Washington Times вышла со статьей под заголовком «Царь русской мафии номер один — певец Иосиф Кобзон», после чего Иосифа Давыдовича не пустили в США, отказав в открытии визы, а затем у него возникли серьезные проблемы при въезде в Израиль. Второго января 1996 года Кобзон был задержан в аэропорту Тель-Авива по приказу министра внутренней безопасности Израиля и только после вмешательства российского посольства разрешение на въезд лично дал премьер-министр страны Шимон Перес. Русская мафия — ужастик, которым долгие годы пугают американских обывателей. Миф нуждается в постоянной поддержке, он должен подпитываться новыми версиями и слухами. Героем мифа о русской мафии и стал Иосиф Кобзон. ЦРУ официально объявило о том, что в мусорном ведре одной из гостиниц Пуэрто-Рико, где останавливался Кобзон, был найден номер телефона Япончика, написанный на спичечном коробке. При этом спецслужбы сделали предположение, что Кобзон находился в Латинской Америке для встречи с колумбийскими баронами. Сам же певец назвал эти обвинения бредовыми и заявил, что вообще не пользуется спичками.

Шумиха вокруг его имени раздражала и угнетала Кобзона. «Если у кого-то есть основания распускать эти слухи, так пусть наши правоохранительные органы, наконец, разберутся со мной, пусть разберутся, содержу ли ночные клубы, казино, притоны, являюсь ли я афганским наркокурьером — пусть разберутся со всем, в чем меня обвиняют», — заявил певец 4 октября 2002 года.[220]Кобзон сетует: «…всякий раз, когда я, так сказать, въезжаю в любую страну, мне при всех учиняют такой досмотр, который более похож на “шмон”. Я это уже знаю. Поэтому, чтобы не собирать зевак, всегда в очереди на выход становлюсь последним. Мерзко. Унизительно. Противно. А что поделаешь? Вот и становлюсь последним, чтобы никто не видел этого позора».[221]

В 2010 году Иосиф Кобзон написал письмо вновь избранному президенту США Бараку Обаме, в котором попросил его восстановить справедливость. «Я знаю, кому обязан за подмоченную репутацию! — заявил Кобзон. — Дезинформацию о том, что якобы я продаю оружие в страны Африки и занимаюсь сбытом наркотиков, в Вашингтон заслали в 1994 году Александр Коржаков, бывший тогда начальником службы безопасности президента, и Рушайло, в то время начальник Регионального управления по борьбе с организованной преступностью московского ГУВД».[222]Возможно, к травле Кобзона и приложили руку такие тяжеловесы, как Александр Коржаков, но прежде всего надо признать — Иосиф Давыдович сам сделал немало для того, чтобы его репутация была подмоченной, ведь еще никто не опроверг справедливость афоризма «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»!

В ноябре 2010 года министр иностранных дел России Сергей Лавров обратился к американской стороне с просьбой вновь рассмотреть вопрос об открытии виз для въезда в США Иосифу Кобзону и бизнесмену Олегу Дерипаске, которому аннулировали визу из-за сомнений в достоверности сведений, представленных им в ФБР.

Как известно, молодой российский бизнес рос на криминальных дрожжах. Сколотить состояние, не замаравшись в криминале, было столь же невероятно, как и сохранить девственность, работая в публичном доме. Иосиф Кобзон пришел в бизнес в самом начале девяностых годов — в то время, когда страна жила по понятиям «дикого капитализма». Ему удалось конвертировать свою славу в капитал. Подавляющему большинству российских бизнесменов, чья деловая карьера брала старт в те годы, сейчас никто не напоминает о тех мрачных и кровавых годах, когда бизнес и криминал существовали подобно сиамским близнецам. А вот у бизнесмена Иосифа Кобзона был весьма серьезный «недостаток» — его всенародная слава. Поэтому Кобзону ничего не прощали. От него не только на сцене, но и в бизнесе ждали кристальной честности, моральной высоты, рыцарской неподкупности. И каким же горьким было разочарование публики, когда в прессе стали появляться разоблачительные статьи о связях их кумира с мафией, уголовниками и рэкетирами. Кобзон стал бизнесменом — и тем уже был виноват в глазах бывших поклонников.

Для «фабрикантов компромата» нет людей «неприкасаемых», и воистину нет ничего святого. Против депутатов, политиков, бизнесменов, звезд шоу-бизнеса они работают с той же решимостью, что и против церковных иерархов. И, пожалуй, самой известной жертвой «войны компромата» в новейшей российской истории стал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

В 1997 году журналист «Московского комсомольца» Сергей Бычков опубликовал материалы, в которых пытался доказать, что возглавляемый митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом Отдел внешних церковных связей в 1994–1996 годах организовал ввоз в Россию подакцизных товаров (в первую очередь — сигарет) в обход таможенных пошлин под видом «гуманитарной помощи» на суммы в десятки миллионов долларов.

После этих публикаций недруги стали называть владыку Кирилла «табачным митрополитом» или «митрополитом из табакерки». Журналист Сергей Бычков проявил завидную настойчивость, обличая митрополита Кирилла в стяжательстве, корыстных устремлениях, в использовании авторитета Церкви как ширмы для полулегального табачного бизнеса. Сергей Бычков часто писал на церковные темы, и тон его публикаций всегда оставался разоблачительным и агрессивным, хотя журналист и называл себя православным христианином. Началась настоящая информационная война, которая уже фактически велась не против митрополита Кирилла, но против Русской православной церкви в целом.

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл на протяжении последних лет оставался одним из самых известных и популярных в российском обществе церковных иерархов. Он всегда умел находить общий язык как с людьми воцерковленными, так и далекими от православия. Митрополит просто и искренне говорил и с простыми прихожанами, и с сильными мира сего, с главами государств и представителями иных конфессий. О нем все чаще говорили как о будущем Патриархе Московском и всея Руси, и этим прогнозам суждено было сбыться после кончины Алексия II. Сильная и авторитетная фигура митрополита Кирилла очень многих не устраивала как внутри Русской православной церкви, так и вне ее. Радикально настроенные православные верующие считали, что Кирилл слишком активно сотрудничает с католиками, чрезмерно увлекается участием в общественно-политической жизни России, ставит государственные задачи выше церковных. С другой стороны, представители атеистической общественности резко критиковали митрополита за вмешательство в светские дела, за сближение с первыми лицами государства. Очевидно, что противникам и «справа», и «слева» было выгодно подорвать авторитет митрополита Кирилла, заранее сделать невозможным его избрание на патриарший престол. Для этого и требовалось опорочить митрополита. Желтая пресса взахлеб рассказывала о «табачном бизнесе» митрополита Кирилла, подсчитывала многомиллионную прибыль, якобы полученную им лично от продажи беспошлинно ввезенных товаров. Прозвучало даже совершенно фантастическое обвинение, что, используя таможенные льготы как фактор недобросовестной конкуренции, Русская православная церковь вытеснила с рынка сигарет других импортеров и стала фактическим монополистом табачного бизнеса в России.