Все вокруг исчезает.

Есть только он и я.

Только мы.

И сладкое безумие между нами, полыхающее ярким пламенем.

Егор был моим первым мужчиной.

Боже…

Я все еще не могла в это поверить. Между нами была близость. Была сумасшедшая ночь!

А он сказал в больнице, что видит меня впервые.

Почему?

Я решительным шагом направилась в кабинет. Дернула ручку, но… Он оказался закрыт.

Егор. Арсений. Сейф.

Где-то в этом треугольнике скрывалась истина.

Я должна поговорить с мужем.

Нормально.

Без истерик.

Выяснить.

Разобраться хотя бы для себя!

Меня лихорадило, но я пыталась взять себя в руки.

Спустилась на кухню, взявшись за приготовление ужина.

Теперь понятно, почему каждый раз, когда Егор оказывался рядом, мне казался знакомым его парфюм, запах. Откуда это постоянное дежавю.

Руки дрожали, набирая его номер. Один, второй, третий раз.

Уже вечер, а он по-прежнему не брал трубку, игнорируя меня.

Посуда валилась из рук, продукты пригорали. А в груди поселилось противное до тошноты чувство тревоги.

К тому времени, когда за окном стемнело, я поняла, что ждать дальше Егора бесполезно. У него своя жизнь и менять ее расписание ради меня он не станет.

Если Егор не хочет меня слышать, я могу хоть оборвать провода, но трубку он не возьмет. Для экстренных случаев у меня есть номера врача, водителя и охранника. Вот они доступны двадцать четыре часа в сутки, а Егор…

Время близилось к полуночи. Спать я не хотела совсем, поэтому без труда услышала, как хлопнула входная дверь и по коридору проследовали тяжелые шаги. Зашумела вода в ванной комнате.

По коридору потянулся запах его парфюма, смешанный с женскими духами. Он был с женщиной? В день нашей свадьбы?

Да, это всего лишь брак по расчету, да, мы друг другу никто, но хотя бы какое-то уважение должно быть к супруге?

На камеру он целует меня, а сам тут же уходит налево.

Дикая ревность вспыхнула подобно сухой соломе. Перед глазами воспоминания из прошлого смешались с картинками, которые подкидывало воображение.

Где Егор в компании другой, где он Ей шепчет все то, что говорил мне, и где Она тает от его ласк и поцелуев.

Что со мной? Откуда это все?

Ревность, собственничество, злость?

Я все-таки пересилила себя, решив дождаться Егора и поговорить. Попытаться по крайней мере.

Но стоило увидеть его на пороге спальни, как все стало ясно: никакого разговора не получится.

Он пьян.

Просто безбожно пьян. До такой степени, что едва стоит на ногах.

Пока я ждала его весь вечер, готовила ужин, собиралась с духом, чтобы найти общий язык, Егор весело зажигал где-то на стороне.

Вот и побеседовали.

Я ушла в свою комнату, наговорив что-то от обиды, закрылась и до самого утра так и не смогла сомкнуть глаз.

Проснулась от шума в коридоре, прислушиваясь к звукам и пытаясь понять, что происходит за дверью. С удовольствием отмечая, что вчерашние посиделки не прошли даром для муженька и сейчас он, матерясь, ищет в доме что-нибудь от похмелья.

Свистящий шепот Альбины, отчитывающей его почти по-матерински, недовольное бурчание Егора и заливистое пение птиц за окном. Почти идеальное утро.

Я знала, что Егору нужно на работу, и с садистским наслаждением представляла, насколько трудным для него будет сегодняшний день. Потому что вчера были очень насыщенные сутки и последствия вечернего отдыха с алкоголем не могли не сказаться на общем самочувствии.

— Егора нет? — уточнила на всякий случай, выползая на аппетитные запахи.

Альбина, как обычно, колдовала на кухне у плиты. Единственный человек, кому я всегда была рада в этом доме, с кем у меня выстроились дружеские отношения и кто всегда добрым словом, взглядом, даже простым молчанием поддерживал меня в любой ситуации.

Она обернулась, заметив мое появление, улыбнулась приветливо и кивнула в сторону столовой:

— Доброе утро! Нет, Егор ушел четверть часа назад.

— Слава богу! — вырвалось невольно.

Альбина недовольно свела брови на переносице:

— Ты бы поговорила с ним.

— О чем?

— О том, что происходит. Я не хочу вмешиваться, но и молчать нет сил. Егор не пьет. А в таких количествах, как вчера, тем более. Ему плохо.

Я чуть было не рассмеялась на ее последнюю фразу. Удержали тактичность и банальное уважение.

Ему плохо? Если ему так нехорошо, то каково тогда мне? Но разве это кого-то волнует?

— Я не могу на это влиять, — огрызнулась в ответ, опять вспомнив вчерашний вечер, почти отпустившую обиду и дурацкую ревность.

— Как раз наоборот, — поставила передо мной поднос с горячим завтраком домработница. — Рядом с тобой он меняется. Я здесь работаю не первый год, поверь. Вижу, что происходит. Егор — сильный мужчина, но даже у сильных людей есть слабые места.

И что это значит?

Каким образом слабости Егора имеют отношение ко мне?

Я как раз собиралась задать этот вопрос Альбине, когда на столе завибрировал телефон и высветилось имя Марины.

Я даже не поверила в первое мгновение. Зависла, глядя на мигающий экран, не решаясь взять в руки смартфон и сжимая пальцы в кулаки.

А когда опомнилась, было уже поздно. Вызов закончился.

Тьфу, блин!

"Юля, ты — дура!" — обругала мысленно сама себя.

Схватила телефон, набирая номер в надежде дозвониться до нее, но абонент снова оказался недоступен.

Да что за ерунда! Какие-то кошки-мышки, в самом деле!

Она специально меня дразнит, пытаясь вывести из себя?

Правда, не успела я толком разозлиться, как следом от Марины прилетело смс, заставившее напрочь забыть все претензии: "Привет! Связь пропадает. Твоя мама попала под машину. Ее увезли в первую городскую больницу. Отделение травматологии."

И все. Больше никаких подробностей, пояснений или просто ободряющих слов, чтобы заранее успокоить человека.

Руки похолодели от прочитанного. Пальцы задрожали.

От волнения я схватила кружку с горячим чаем, не заметив, что в ней кипяток, и чуть было не обожглась, опрокинув ее на стол.

За прошедший месяц память частично восстановилась, подкидывая мне кадры из прошлого. Я вспомнила свое детство, маму, отца. Нашу дружную семью.