— За вешалкой для одежды?

— Да, наверное, там. Три ограждения — первое, второе, третье. Да, это, вероятно, та самая площадка.

— Молодец, сынок. Это ох как много нам дает.

Констебль уставился на него:

— Мой инспектор строго придерживается предписаний. Вы с Сент-Леонардс? Это дело ведь не в вашей юрисдикции, сэр?

— В моей юрисдикции всё, сынок, включая и констеблей. Расскажи-ка, что тут случилось?

— Джентльмен на этом этаже подвергся нападению. Нападавший сбежал.

— Я тебе сразу могу сказать кто и как.

Констебль с сомнением посмотрел на него.

— Нападавшего зовут Алекс Маклин, и почти наверняка именно он избил мистера Макфейла, который лежит там.

Констебль моргнул, потом отрицательно покачал головой.

— Там как раз Маклин и лежит. — (Ребус опустил взгляд и впервые оценил фигуру лежащего: весу в нем было на добрых сорок фунтов больше, чем в Макфейле.) — Только его не избили, на него выплеснули кастрюлю кипятка.

Несколько сконфуженный Ребус выслушал версию случившегося, которую ему рассказал констебль. Макфейл, который какое-то время не появлялся в доме, наконец позвонил и сказал, что зайдет за одеждой и вещами. Он наплел миссис Маккензи какую-то историю, будто работает в супермаркете и у него длинные смены. Он приехал и болтал в кухне с хозяйкой, а та поставила воду, чтобы сварить яйца (по средам на ланч она готовит вареные яйца, а по четвергам — яйца пашот; миссис Маккензи хотела, чтобы в этой части ее показаний не осталось никаких неясностей). Но Маклин наблюдал за домом и видел, как вошел Макфейл, тогда он открыл незапертую переднюю дверь и пробежал в кухню. «Вид был просто ужасающий, — говорила миссис Маккензи. — Даже если до ста лет доживу — никогда не забуду».

Именно в этот момент Макфейл схватил кастрюльку и швырнул ею в Маклина, обдав того кипятком. Потом открыл заднюю дверь и помчался. Через три ограды и детскую площадку. Конец фильма.

Ребус смотрел, как Маклина выносят через заднюю дверь и грузят в карету «скорой». Вскоре все, кого знал Ребус, будут лежать в больнице. Макфейлу на этот раз повезло. Если он понимает, что для него хорошо, а что плохо, то уберется из города и постарается не попадаться на глаза полиции, которая теперь начнет его искать.

Но Ребус не знал, понимает ли Макфейл, что для него хорошо, а что плохо. Ведь в конечном счете тот считал, что для него хороши маленькие девочки. Он размышлял над этим, застряв в глухой обеденной пробке и медленно продвигаясь к Сент-Леонардс. Окольный маршрут, которым он приехал в Бротон, оказался таким медленным, что он теперь решил ехать напрямик, держась крупных магистралей: через Лит-стрит, мосты и Николсон-стрит. Видимо, интуиция подсказала ему выбрать эту дорогу, и он затормозил возле мясного магазина, где недавно Рори Кинтаул рухнул, истекая кровью, у прилавка.

Он почти не удивился, увидев деревянный щит во все окно с прикнопленным к нему листом белой бумаги, на котором от руки было написано: «РАБОТАЕМ КАК ОБЫЧНО». Занятно, подумал Ребус, останавливая машину. Тысячи ног уже затерли красные пятна крови на асфальте.

Мясник мистер Боун нарезал солонину специальной циркульной пилой, которая с шипением вгрызалась в мясо. Он был меньше и худее, чем большинство мясников, с которыми встречался Ребус, скулы торчали, лоб бороздили морщины, волосы поредели и поседели. В торговом зале больше никого не было, но в подсобном помещении кто-то, работая, насвистывал себе под нос. Боун наконец заметил, что у него покупатель:

— Что вам, сэр?

Ребус обратил внимание, что короба на витрине были пусты, явно ждали проверки перед заполнением: нет ли там осколков стекла. Он кивнул на деревянный щит:

— Когда это случилось?

— А-а-а, это… сегодня ночью. — Боун положил на чистую часть витрины кусок говядины и вонзил в него ценник. Вытер руки о белый передник. — Мальчишки или пьяный.

— Чем? Кирпичом?

— Убей бог, не знаю.

— Ну, если на витрине вы ничего не нашли, то это, наверное, сделали кувалдой. Не могу себе представить, чтобы носком ботинка, пусть даже подкованным, можно разбить такое стекло.

Теперь Боун взглянул на него внимательнее и узнал:

— Вы здесь были, когда Рори…

— Именно, мистер Боун. В его случае они использовали не кувалду.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Мне, кстати, фунт говяжьих сосисок.

Боун помедлил, потом взял связку сосисок и отрезал несколько штук.

— Конечно, может быть, вы и правы, — продолжил Ребус. — Вполне возможно, что мальчишки или пьяный. Никто ничего не видел?

— Не знаю.

— И в полицию вы не сообщили?

— Из полиции сами мне позвонили в два часа ночи, чтобы сообщить об этом. — Голос его звучал недовольно.

— Это входит в наши обязанности, мистер Боун.

— Немного больше фунта, — сказал Боун, глядя на весы. Он завернул сосиски в белую бумагу и карандашом написал цену.

Ребус протянул пятифунтовую банкноту.

— Надеюсь, страховая компания разберется, — сказал он.

— Надеюсь. Ведь какие деньги дерут за страховой полис!

Ребус взял сдачу и поймал взгляд Боуна:

— Да нет, я же говорю про настоящую страховку, мистер Боун.

В магазин вошла пожилая пара.

— Что случилось, мистер Боун? — спросила женщина. Ее муж тащился следом.

— Мальчишки балуются, миссис Доуи, — сказал Боун голосом, которым он разговаривал с клиентами. С Ребусом он говорил иначе. Он выразительно взглянул на Ребуса, тот подмигнул ему, взял сосиски и вышел.

На улице Ребус с сомнением смотрел на пакет оберточной бумаги, холодивший ладонь. Он ведь вроде собирался есть поменьше мяса? Хотя мяса в этих сосисках считай что и нет. Еще один покупатель остановился перед заколоченной витриной, потом зашел в магазин. Сегодня у Джима Боуна будет хороший бизнес. Все захотят узнать, что случилось. С Ребусом дело обстояло иначе: он знал, что случилось, хотя доказать это и было бы трудно. Шивон Кларк так пока и не удалось поговорить с пострадавшим, который получил удар ножом. Вероятно, стоит ее поторопить, в особенности теперь, когда она может рассказать Рори Кинтаулу о разбитой витрине в магазине его двоюродного брата.

Рядом с его машиной кто-то припарковал «лендровер». Внутри неистовствовала громадная черная собака, вознамерившаяся вырваться на свободу. Пешеходы обходили машину, и на то были основания: внедорожник сотрясался, когда собака бросалась к заднему стеклу. Ребус обратил внимание, что предусмотрительный хозяин оставил окно на дюйм приоткрытым. Может быть, это была ловушка для особо глупого автомобильного воришки.

Ребус остановился перед окном с псиной, развернул сосиски и сунул в щелку окна. Они упали на сиденье; собака понюхала и стала есть.