— Где ты опять была?

— Домой ездила. Привезла тебе чистую футболку, только ее надо…

Он не дал договорить, схватив за затылок, болезненно, грубо поцеловал. Уронила пакет под ноги и попыталась упереться в него руками, чтобы остановить это, но что-то случилось, пока меня не было, и сейчас он не услышит меня. Свободной рукой Максим завел мою за спину, чтобы не мешала, не сопротивлялась.

Я максимально расслабляюсь, позволяя ему трахать мой рот языком и сжимать волосы на затылке до слез из прикрытых глаз. Макс разворачивает меня спиной и толкает в сторону прикроватной тумбочки. Несколько дней у нас ничего не было, понимаю, что он голоден, но ему нельзя. Он слаб еще. Пытаюсь вразумить.

— Макс, тише ты. Нельзя же, — упираюсь ладонями в поверхность больничной мебели.

Он отодвигает меня, надавливает на спину, чтобы прогнулась, и лезет рукой, чтобы расстегнуть пуговицу на брючках.

— Макс! — повышаю голос.

— Заткнись, пока я не нашел чем закрыть твой шаловливый рот.

Стало обидно от такой незаслуженной грубости в свой адрес. Но это же Макс! Чего я ждала?

— Я что говорил про самовольные исчезания по утрам?! — рычит он, стаскивая с меня штаны вместе с трусиками и хлестко шлепает по ягодице.

Зашипела и приподнялась на носочках выше, за что тут же получила еще один удар.

— Не слышу?! — рычит он.

— Не уходить без предупреждения, — еле слышно отвечаю и получаю еще один шлепок. — Макс! Прекрати!

В палату на мой визг забежала медсестра, увидев представшую перед ней картинку, растерялась.

— Вышла отсюда!

Досталось и ей. Девушка выскользнула в коридор, плотно прикрывая за собой дверь.

— Я не так тебе сказал, — заявляет он и шуршит тканью собственной одежды. — Повтори дословно, что я тебе сказал! — Макс справился со штанами, дернув за волосы, чтобы я прогнулась и откинула голову назад, вошел в меня своим стояком до конца, ударяясь прямо в матку, отчего я охнула и до побелевших пальцев вцепилась в эту идиотскую тумбочку.

— Не уходить без твоего разрешения, — повторяю севшим голосом, вспоминая его слова.

— Так какого хуя я не обнаружил тебя в палате утром?! — снова болезненный толчок и, кажется, прядь моих волос осталась у него в руки.

— А-а-ай! Ты дебил?!

На счет пряди я преувеличила, но несколько длинных светлых ниточек он стряхнул с ладони и перехватил меня за горло, поднимая, буквально насаживая на свой член. Второй рукой забрался под футболку и сжал грудь, сминая ее, растирая сосок. А я теку и сжимаюсь одновременно. Я ведь тоже успела соскучиться за эти несколько дней, но только не по такому Максиму.

Сейчас нужно расслабиться и сделать вдох. Просто дышать и позволить ему сделать это. Его отпустит, и мы сможем поговорить. Он трахает меня размашистыми движениями, вгоняя свой ствол так глубоко, как это позволяет поза, в которой он меня зафиксировал. Тяжело и хрипло дышит, а я думаю о том, чтобы он не потерял сознание, ведь ему правда нельзя.

Мне надо лечиться! Я точно ненормальная. Ощущаю, как он напрягся, как член увеличился в объеме перед оргазмом. Мужчина сильнее сдавливает мое горло, лишая возможности нормально дышать. Хватаю его за руку, пытаясь ослабить давление. Несмотря на злость понимает, отпускает и тормозит. Рука с шеи спустилась ниже, уже гораздо аккуратнее перебирая соски. То один, то другой попадают между опытных пальцев, скручиваются, сжимаются, оттягиваются. Он снова наклоняет меня, ставя раком, выходит почти до конца, заставляя стонать от неприятного чувства опустошенности. Резкий удар и снова медленно, почти до конца. Его ладонь накрывает набухшие влажные губы, раскрывает и трет клитор. Джентльмен хренов! Как бы не злился, а мой оргазм будет первым.

Медленными, растянутыми толчками, массирующими движениями по чувствительной зоне он расслабляет меня окончательно, и я уже сама подаюсь ему навстречу. Кто-то входит в палату и с громким матом закрывает дверь, выходя обратно. Кажется, это был Алекс. Мне стыдно. Щеки горят, но Макс так сдавливает клитор, что я кончаю, успев зажать рот ладонью, чтобы не закричать от резко нахлынувшего яркого оргазма.

— Меня нужно слушаться! — рычит мужчина и изливается в меня. — Если ты… — тяжело дышит, его качнуло. — Не будешь меня слушаться, будет так, как сейчас! В лучшем случае. — Отходит и ложится на кровать, едва успев поправить штаны. — Чертова слабость. Как же бесит! — продолжает ворчать он, а я стою и ощущаю, как теплая густая сперма стекает по бедрам.

— Сейчас, — сжалился, взял полотенце со спинки кровати и сам вытер меня, намеренно задевая еще очень чувствительное лоно.

— Иди сюда, — зовет мужчина, закончив экзекуцию.

Поправляю одежду и ложусь рядом с ним.

— Не смей уходить!

— Я вещи перевезла к тебе, — тоже пытаясь восстановить дыхание, сообщаю Максу.

Ответом мне стала тишина и мерное сопение этого невыносимого засранца. Он уснул! Моментально отключился. Все же слабость еще дает о себе знать, а Макс вытворяет такое. Осторожно встала с кровати, накрыла его простыней и, сделав себе чай, устроилась с книгой у окна. Все тело ноет, попа горит от того, что недавно тут происходило. Попытки сосредоточиться на черных строчках ничего не дали, зато ужасно захотелось есть.

В маленьком белом холодильнике, что стоит в самом углу дорогой палаты класса люкс, не оказалось ничего, кроме полупустой коробки сока и пары яблок. Взяв один красный спелый фрукт, вымыла его и вонзилась зубами, зажмурившись от удовольствия. Вкусно, но хочется чего-то существеннее. Тихо подошла к Максиму, погладила по волосам, он даже не дернулся.

Бедный мой, гордый мальчик.

Он убьёт меня за такие мысли, особенно за «мальчика», подумалось мне, улыбнулась и решила сходить в магазин. Я ведь не ухожу никуда, супермаркет есть через пару улиц от клиники, успею вернуться, пока он спит. Его ведь тоже надо чем-то кормить. Убедив себя в правильности решения, тихо вышла из палаты, прикрыв плотнее дверь.

— Далеко собралась? — вздрогнула, когда за моей спиной раздался голос Алекса.

— Фух, ты чего так пугаешь?!

— Кардиология на втором этаже, — серьезно заявляет мужчина, изучающе рассматривая меня.

— Алекс, что-то не так? — жутко нервирует его поведение.

— Что за марафон вы устроили в палате сегодня? Нет, я Макса знаю давно, и, если ему что-то взбрело в голову, не остановить. Но это я не могу. Демон не может. А ты?

— А что я? — стало обидно до слез, голос сорвался.

Какого черта он предъявляет мне претензии?

— Пыталась остановить? Ты так и не поняла, с кем связалась? — задаёт вопрос за вопросом красивый мужчина. — Ксюш, его придётся слушаться. А насколько я знаю, покидать пределы больницы тебе запрещено.