Тут, оттолкнув толстяка, вперед выступил один из солдат, и над толпой разнесся его громкий повелительный голос:

— Они нужны лорду Рэрдову больше всего на свете! Найдите их! Тот, кто сделает это прежде нас, получит пять марок!

Теперь все происходившее стало походить на праздник. Люди, обступившие солдат, засыпали их вопросами, но несколько человек, выкрикнув оскорбления в адрес англичан, быстро покинули площадь.

Финниан крепко стиснул локоть своей спутницы, и они зашагали по улице, ведущей к западным воротам города.

— Не иди так быстро, — предупредил Финниан, не выпуская ее руки. — Иначе на нас начнут обращать внимание.

И в тот же миг из узкого прохода между домами появился солдат, одетый в цвета Рэрдова. Сенна вздрогнула в испуге, но тут же, взяв себя в руки, надвинула на глаза поля шляпы и зашагала дальше, глядя себе под ноги. А солдат перешел через дорогу и вскоре скрылся из виду.

— Финниан… — шепнула вдруг Сенна.

— Что?

— Они ведь закроют ворота…

— Я знаю. — Если ворота закроют, то они окажутся запертыми в городе на всю ночь. А солдаты барона будут тем временем за ними охотиться. Да и многие горожане — тоже.

Они обходили людей и двухколесные повозки, то и дело ускоряя шаг, но все же удерживаясь от бега. И тут вдруг протрубил рог. Затем еще раз. То был сигнал, означавший, что городские ворота вот-вот закроют.

Теперь уж они побежали, но, увы, им удалось лишь увидеть, как неподалеку от них закрывались огромные дубовые ворота, обитые железом. Через несколько секунд ворота с оглушающим грохотом захлопнулись, и Сенне захотелось в отчаянии завыть.

Стражники же задвинули длинные штыри на створках ворот, затем заложили запоры огромным деревянным брусом и вернулись на свои посты в маленьких каменных нишах рядом с воротами; а над ними, на стенах, находился аллюр — каменная дорожка, где неусыпным дозором ходил вооруженный караул.

Ошеломленная, не веря собственным глазам, Сенна стояла на дороге посреди людского потока, струившегося вокруг нее.

— Пойдем, — сказал Финниан и взял ее под руку.

— Мы ведь можем заплатить им, — пробормотала Сенна. — У меня есть деньги. За несколько монет они нас пропустят.

— У Рэрдова монет гораздо больше, — проворчал Финниан. — Идем туда.

Он кивнул в сторону одного из узких проулков, и они, юркнув в темную тесноту, зашагали вдоль стен домов.

— Куда мы идем? — спросила Сенна, ковыляя рядом с Финнианом.

— К монахиням.

— Куда именно?

— В монастырь.

Но туда они не попали. Быстро добравшись до задних ворот монастыря, Финниан увидел хмурую настоятельницу, пропускавшую в обитель троих вооруженных солдат.

Финниан вернулся к Сенне, и она тут же спросила:

— Там небезопасно, да?

Ирландец тяжело вздохнул:

— Более того, там очень опасно.

Тут раздались чьи-то шаги, и Финниан, крепко обняв Сенну, присел вместе с ней на корточки под густой листвой дерева. Через мгновение мимо них прошагали ноги в сапогах; эти три солдата высоко держали фонари, так что на их накидках был отчетливо виден герб Рэрдова. Когда они отошли подальше, Финниан тихо сказал:

— Что ж, давай уходить отсюда.

— Да, конечно, — со вздохом ответила Сенна. Поднявшись на ноги, она последовала за Финнианом в сгущающуюся темноту.

Время от времени мимо них торопливо проходил какой-нибудь мальчик-слуга с высоко поднятым над головой фонарем, а за ним шли богатые горожане. Из окон же, уже закрытых ставнями, на землю желтыми полосами падал свет свечей. Но вскоре во всем городе свечи были погашены — чтобы не случилось пожаров.

Оставались открытыми всего несколько лавок, таверн и прочих заведений, имевших особые разрешения и бравших высокую плату за свои услуги. Финниан направился к одному такому заведению; над входом в него на ветру покачивалась деревянная вывеска с названием «Чертополох»[4]. Они зашли и тут же осмотрелись.

— Но это совсем не то, о чем я подумала, когда ты сказал: «Давай уходить отсюда», — пробормотала Сенна. Они оказались в таверне, где мужчины развлекались с женщинами легкого поведения. — Это одно из тех мест, где будущий король должен проводить время? — добавила она язвительно.

— Я обучаю тут своего оруженосца, — парировал Финниан и подвел ее к небольшому столу в глубине полутемного зала.

Вдоль одной из стен зала тянулся длинный ряд столов — то были даже не столы, а лежавшие на козлах широкие доски, — рядом же стояли бочки с вином, но и эль здесь лился рекой.

Кроме того, в зале стояло еще несколько шатких столов в окружении таких же расшатанных стульев, но мужчины, как правило, пили стоя, пока не теряли сознание или не выигрывали какое-нибудь пари, чтобы оплатить час-другой с одной из женщин.

Но сейчас в зале было почти пусто, и только за одним из столов сидели трое. Впрочем, вечер был еще ранний, а объявление Рэрдова означало, что многие горожане бродили по улицам, надеясь найти беглецов и заработать монету, которую, несомненно, можно было бы потратить именно здесь.

Мужчины же, сидевшие за столом, говорили о награде, назначенной за поимку ирландца, и все трое заявляли, что непременно найдут его и выбьют ему зубы.

А между тем все они сидели здесь, в таверне, и поглощали эль кружка за кружкой. Довольно скоро все трое, пошатываясь, отправились вместе с женщинами в комнаты наверху, а через несколько секунд в зале появилась женщина с подносом, на котором стояли две кружки для Финниана и его «оруженосца».

Сенна из осторожности не поднимала головы, пока служанка не ушла, а Финниан тем временем думал: «Неужели это действительно она, владычица красок? Но ведь это безумие…»

Однако теперь, когда так сказал и Ред, сомневаться в этом уже не приходилось. Сенна была полна огня и страсти, а владычица красок и не могла быть иной.

— Итак, милая, что ты думаешь об Эйре? — внезапно спросил Финниан.

Сенна подняла голову и с усмешкой проговорила:

— Ты имеешь в виду разбойничающих солдат и безумных баронов?

Ирландец пристально посмотрел на свою спутницу:

— Нет, я имею в виду реки.

Сенна тихонько рассмеялась:

— О, они очень широкие и бурные. И они пугают меня.

— А я?

Она улыбнулась так, что при виде этой улыбки и монах побежал бы в бордель.

— Ах, ты замечательный. И ты не пугаешь, а очаровываешь.

— Но я тоже бурный? — Финниан усмехнулся.