Финниан негромко рассмеялся:

— У тебя, милая, задатки чрезвычайно искусного вора. Сколько монет ты утащила?

— Всего пригоршню. — Она сложила ладонь ковшиком и провела рукой в воздухе, как будто зачерпывая воду.

— Всего одна маленькая пригоршня, да?

— Всего одна. Но из каждого ящика.

Финниан снова рассмеялся.

— Итак, — Сенна указала на кошелек, — нам это нужно?

— Да, конечно.

— Также, как им? — Она кивнула на женщин.

Финниан посмотрел на женщин — некоторые из них были босиком, — потом снова взглянул на Сенну.

— Нет, — ответил он, — совсем не так, милая.

Ее радостная улыбка чуть не ослепила его. Ему ужасно хотелось заключить Сенну в объятия и поцеловать, но та уже направилась к женщинам.

— Мы должны заплатить за питье и хотим еще две кружки, — сказала она. — Этого должно хватить на оплату и, возможно, еще на кое-что…

Женщины с жадностью смотрели на пухлый кошелек Сенны. Хозяйка же, взвесив его на ладони, заглянула внутрь и спросила:

— А что вам нужно? — Она смотрела на Сенну с явным подозрением.

— Еще выпить, как я уже сказала. А потом — выйти из города незамеченными.

Надолго воцарилась тишина. Но никто не спросил, почему она в ночное время ходит с пухлым кошельком, но не имеет собственной лошади. Безусловно, в голову могло прийти множество объяснений, и возникало такое же множество вопросов. Но женщины не задали ни единого. Правда, все они посмотрели на Финниана, и хозяйка все же спросила:

— Кто он?

Сенна на мгновение оглянулась.

— Ну, он мой…

Финниан насторожился. Интересно, как же его представят?

— Он мой ирландец! — выпалила она.

Финниан усмехнулся, а женщины весело и очень искренне засмеялись.

— Где бы мне раздобыть такого же? — прошептала одна из них, и все снова звонко рассмеялись.

— Мы же в Ирландии… — сказала Сенна. — Тут полно таких.

— Нет, другие не такие, как этот, — пробормотала одна из девиц.

Хозяйка пристально взглянула на Финниана, и тот кивнул ей в знак признательности за молчаливую поддержку. Эсделайн на мгновение замерла, потом снова повернулась к Сенне и проговорила мягким, как бархат, голосом:

— Стража сменяется примерно через час. Нам часто приходится провожать гостей домой после того, как ворота закрываются на ночь.

Сенна была поражена таким сумасбродством.

— И сколько вы просите за это?

— Конечно, за это они платят. — Эсделайн загадочно улыбнулась.

— Да, понимаю, — кивнула Сенна.

А хозяйка добавила:

— Мой экипаж, проезжающий через ворота, не должен привлечь внимание. И сегодня вы, — она указала пальцем на Сенну, — будете сопровождать его. — Эсделайн кивком указала на ирландца.

Когда Сенна вернулась к столу, Финниан взял ее за руку и тихо спросил:

— Как тебе это удалось?

Она с улыбкой пожала плечами:

— Моя удача — это всего лишь деньги. И если честно, то я не думаю, что…

Сенна внезапно умолкла, потому что в этот момент из-за двери таверны донесся топот копыт, а затем послышались голоса.

Одна из женщин поспешно подошла к двери, чуть приоткрыла ее, но тотчас же захлопнула. Обернувшись, пробормотала:

— Их там целый отряд…

— Быстро спрячьте деньги, — распорядилась хозяйка, и женщины мгновенно убрали с прилавка кошелек.

Одна из них, повернувшись к Сенне и Финниану, кивнула на заднюю дверь, и Сенна тут же направилась к выходу. А Финниан, не торопясь, подошел к Эсделайн.

— Вот что, леди, — заговорил он тихим голосом, — если моя женщина говорит, что все вещи, о которых она упоминала, вам нужны, значит, так и есть. Но я говорю, что вам нужен еще и защитник. Обратитесь к О’Фейлу. Назовите мое имя. И передайте следующее: я выполняю свой долг и прошу прислать вам человека — одного из моих личных охранников. Лучше всего — Тирнана. Он огромный и страшный, как зверь, но внутри добр.

— Так и сделаю, — кивнула хозяйка. — А какое имя назвать, ирландец?

Финниан поднес к губам ее руку и, глядя ей в глаза, сказал:

— Думаю, вы знаете. — Поцеловав руку дамы, он последовал за Сенной.

В устланной соломой двухколесной повозке, то и дело лязгавшей и громыхавшей, но совсем не привлекавшей внимания, кучер с угрюмым лицом отвез их намного дальше от города, чем они рассчитывали. Высадив их у дороги, он тотчас же уехал, и они сразу углубились в лес, куда солдаты не осмелились бы зайти.

Они шли в течение часа, пока Финниан не остановился у реки, где можно было отдохнуть. А Сенне еще следовало смыть с лица грязь, которой ирландец ее измазал для маскировки. Она стала на колени у журчащего ручья, а он сел рядом и попросил:

— Милая, расскажи мне о шерсти.

Она взглянула на него с удивлением:

— О моих маленьких бяшках?

Он невольно улыбнулся:

— Ты их так называешь?

— Я называю их надеждой.

Ополоснув лицо, Сенна вытерла его рубашкой, но на щеке у нее осталось грязное пятно, заметное даже при свете луны. Финниан тут же поманил ее к себе, наклонил пониже и подолом своей рубашки стер грязь. Потом задал очередной вопрос:

— А у них шерсть какого-то… вполне определенного вида?

Сенна тотчас кивнула:

— Да, вполне определенного.

— А чем же эта шерсть так ценится?

— Я сама создала ее, — с гордостью ответила Сенна. — Пришлось много лет потратить на то, чтобы вывести эту породу. Особенно ценится мягкость моей шерсти и ее способность принимать окрашивание. Да и ткани из нее получаются замечательные. Больше нигде нет ничего подобного.

— Нигде? — переспросил Финниан. — Именно так я и думая, — пробормотал он в задумчивости.

Да, Рэрдов наверняка знал об этом. Но барон, не владея рецептом создания красок, был беспомощен как ягненок. И последнее оставшееся руководство по приготовлению красок теперь находилось у него, Финниана. А владычица красок тоже?

— Милая, ты, кажется, говорила, что Рэрдов собирался красить эту шерсть. Но ему нужна была только шерсть? Или он хотел, чтобы крашением занималась именно ты?

— Он сумасшедший! — Сенна отвернулась.

— Да, возможно. Но ты можешь получить уишминский синий?

— Нет! — Она отчаянно замотала головой. — Я никогда этого не сделаю.