Справка № 3 к докладу:

«Старшие братья семьи Сычёвых».

Один из старших братьев семьи Сычёвых, Павел Георгиевич, майор РККА, зам. командира стрелкового полка, Карельский фронт, в н. время после тяжёлого ранения находится на лечении в госпитале.

Командованием …ой армии характеризуется только с отличной стороны, как мужественный, грамотный и толковый командир.

Перед войной блестяще окончил Военную академию им. Фрунзе. От преподавательской работы на кафедре отказался. Попросил распределить его по прежнему месту службы. Участник войны с Финляндией, награждён орденом Красной Звезды.

В данный момент представлен командованием к награждению орденом Красного Знамени. После излечения в госпитале будет использован с повышением по службе (комполка или зам. комдива).

Старший брат семьи Сычёвых, Дмитрий Георгиевич, подполковник, начальник штаба артиллерийской бригады КВДО.

Командованием округа характеризуется только на отлично. Рвётся на фронт. Практически каждый день направляет рапорт по службе с просьбой направить его на фронт, в любую действующую армию. Командованием КДВО принято решение с учётом его боевого и командирского опыта использовать на службе в округе с повышением.

За год до войны окончил Артиллерийскую академию. Учёба в академии прерывалась на год. Был направлен на войну с Финляндией. Награждён орденом Красной Звезды и повышен в звании. Академию окончил на отлично. От службы в академии отказался, мотивируя свой отказ пользой, которую он принесёт в войсках. Был направлен по назначению в ЗБВО, а затем – с повышением – в Дальневосточный округ.

Командир полка, узнав о стрельбе в тылу полка, тут же приказал повесить зачинщиков, а дома их – как говорят русские, «хаты» – сжечь вместе со всем скарбом. Местные полицаи оказались на редкость расторопными или за шкуру свою опасались, но вскоре дома заполыхали вовсю. Но один из варваров продолжал стрелять из горящей хаты. Бросили несколько гранат, стрельба прекратилась. Но потом продолжилась с прежним остервенением. Заговорённый этот Иван, что ли? Стрелять продолжал, пока не рухнуло перекрытие. Но тут уже лопнуло терпение у полковника. Герр оберст приказал повесить старосту и всех его домочадцев, а деревню сжечь. Дотла. Разумно, конечно, – где гарантия, что снова не начнут палить в спину. Только вот где они сами ночевать будут? На морозе?

Полковнику хорошо. У него есть автомобиль, без особого шика, но переночевать можно. Главное, в тепле. А они? О них кто позаботится? То‑то и оно, что некому… Сплошная невезуха, м–мм…

Пожалуй, сегодня они никак не вышибут Иванов с их позиций у леса. Да и как их вышибешь, если за весь день не смогли, то ближе к вечеру вряд ли получится. «Юнкерсы» уже точно на подмогу не прилетят, а Иваны и рады. Не сковырнуть их. Засели, как клопы, по своим норам. Да ещё собак с минами пускают. Зараз–зз–зы!.. Что ни говори, а день сегодня не задался. Прошёл насмарку. И опять столько потерь.

Неужели ещё одна атака?

Так и есть: шипя, одновременно взлетели две зеленые ракеты. Внимание, приготовиться к атаке! И следом, практически без паузы, две красных. Внимание, в атаку – вперёд! Значит, батальону опять бежать по этому кочковатому промёрзшему полю. Ладно, чего хныкать – они солдаты. Одно настораживает: деревня позади атакующей цепи горит. И все они, как голые перед зеркалом, на мушке у Ивана.

Вперёд, вперёд, парни! Не отставать! Ровнее, ровнее цепь держать!

Танки прошли через цепь атакующих и двинулись вперёд. А пар изо рта валит ещё сильнее. Значит, к вечеру и вовсе похолодало. Проклятая варварская страна. Бр–рр!.. Вроде бы уже полполя прошли. Шульце рывком оглянулся назад. Нет, никто не отстал. Цепь стремительно продвигается к лесу, сохраняя интервал между солдатами, будто на учениях. Здорово батальон продвигается – что значит железная германская выучка! Ещё проскочили вперёд. Тьфу–тьфу–тьфу!.. Почему Иваны не стреляют? Почему?

Как сглазил – началось. Слева упал ничком в землю молодой солдат из пополнения. Из‑под каски потекла струйка крови. В голову засадил ему Иван. Не повезло парню. Весельчак был Ганс. И вот, пожалуйста, убит. А ведь подолгу любил рассматривать его трофейные часы.

Фьють–фьють–фьють – противно зацвиркали русские пули. И кажется, все метят в него, Курта Шульце. Но не бывать тому, – фельдфебель Шульце заговорённый. Пиу–пиу–пиу–уу – за тянули свинцовые шмели свою колыбельную смерти. Но не бывать такому, не дождётесь, Иваны, его смерти, не дождётесь.

Вперёд, парни, вперёд! Кто заляжет, лично сам пристрелю… Да только кто его теперь услышит.

Застучали русские пулемёты. Что теперь будет? Метко бьют Иваны. Несколько человек свалились, как подкошенные. И ещё, и ещё… Плохо. Но даже не это главное сейчас. Одно отвратительно – горят два танка. А это сильно капает на нервы. «Молодёжь» может не выдержать, залечь. За «стариков» он уверен. Не подкачают.

Что это такое? Вот тебе раз! Рядом с ним, застонав, валится на землю ефрейтор из «стариков», хватаясь за простреленную грудь. Убит? Ранен? После разберёмся… Не до того. А ведь он был один из немногих, кто прошагал с ним от самого Бреста. Такое с ним прошли. Здорово они тогда повеселились в этой русской деревне Весёлки. Жаль его, наверное, судя по характерной позе, все же убит. Прощай, дружище Вилли! Жаль, что не удастся вместе войти в Москву…

Но цепь, несмотря на потери, продолжала стремительно накатываться на русские траншеи. Внезапно замолчал один из русских пулемётов. Ну, наконец‑то, подстрелили Ивана! Но радость была преждевременной. Пулемёт внезапно ожил, посылая со злобным остервенением навстречу им горячую смерть. Кажется, и другой застучал ещё более грозно и непримиримо. Сейчас я вас всех укокошу, сейчас я вас всех укокошу! А ведь и вправду укокошит. Убитые в цепи падают один за другим.

Главное, выдержать темп. Немного уже осталось до этого заколдованного леса. Темп! В нем спасение для оставшихся в живых в атакующей цепи. Только бы выдержать темп! Темп…

Оглянулся. Быстро. Мгновенно. Почувствовал, как волосы зашевелились на голове. Все поле позади – и впереди тоже – усеяно трупами.

Проклятье!

И чем ближе к означенной цели, тем чаще падают в цепи сражённые солдаты. Н–да–а, будет раб отенка санитарам и похоронной команде. Постарались проклятые Иваны! Доберёмся до вас – пощады не ждите. А он, Курт Шульце, лично и не собирается удерживать своих парней от расправы над русскими. Только одна незадача – надо ещё суметь добраться до них… Ну, а уж тогда держитесь, Иваны! Держитесь!

Ну а пока работы для санитаров и похоронщиков ещё больше прибавилось. Что ни говори, а санитары сегодня вкалывают за семерых. Прохлаждаться не приходится. Не до того им сегодня. Ну, Иваны, за все ответ… За…

Вдруг будто какая‑то невидимая силища свирепо ударила его по ноге огромным металлическим прутом. Обожгла ногу выше колена. Удар был такой чудовищный, что отбросило назад. Ну вот, Шульце, и ты отвоевался – первое, что пришло ему в голову, – все, умираю. Он пополз, теряя сознание, к подбитому танку, чтобы укрыться от града русских пуль. Дополз или нет, не помнит. Сознание покинуло его.