Марико ожидала от него большего. С его стороны было неразумно так напоказ выставлять свои чувства. Ранее он утверждал, что ценит отношение Марико к любви. Утверждал, что понимает ее отношение к эмоциям в целом.

Все это было глупостью. Пустой тратой времени, особенно на девушку, которая была потенциальным источником его конфликта с Ранмару.

Марико поджала губы. Не имело значения, был ли конфликт между Ранмару и Оками. На самом деле для нее было бы лучше, если бы он был.

Расправив плечи, она вжалась в тень, пытаясь найти способ подобраться ближе к Оками и Юми, чтобы можно было их подслушать. Она вспомнила, что они с Кэнсином делали, когда были детьми и хотели проследить за взрослыми. Они смачивали палец слюной и прижимали его к какому-нибудь экрану из рисовой бумаги, образовывая крошечное отверстие, через которое можно было подслушать. Но, конечно же, экраны в этой чайной были сделаны из шелка. Как будто его строители осознавали необходимость предельной осмотрительности во всех уголках Ханами.

Не имея под рукой другого очевидного способа вмешаться, Марико посмотрела наверх. Низко нависший карниз в этом конце двора был в пределах досягаемости. Она могла бы ухватиться за него и скользнуть вдоль линии крыши. Если бы она могла подобраться достаточно близко, то услышала бы все, что происходит между Оками и Юми.

Марико изучала медные фонари сложной формы, свисающие через равные промежутки вдоль каждого деревянного карниза. Они были такими же, как фонари снаружи главного павильона, только меньше. Некоторые из них еще не зажгли, поскольку владельцы чайной, по-видимому, полагали, что серебряного света полной луны более чем достаточно для освещения внутреннего двора, несмотря на сгущающиеся над головой облака.

Она уперлась ногой в опорную балку и вскарабкалась на черепичную крышу, ее движения были замаскированы ровным гулом снизу. Устроившись на месте, Марико решила встать, но поняла, что носки таби на ее ногах не обеспечивают необходимого сцепления для свободного передвижения. Поэтому вместо этого она поползла, как паук, по изогнутой черепице крыши, низко опустив голову.

Когда она выглянула за гребень крыши, Марико чуть не соскользнула со своего насеста, и ее пульс внезапно ускорился.

«Это невозможно».

Там – у водопада рядом с входом в лучшую чайную Ханами – стоял человек с таким же лицом, что и у нее. Человек, рядом с которым Марико выросла. Человек, которого она понимала, как никого другого.

Хаттори Кэнсин.

Дракон Кая наконец нашел ее.

Брошенный фонарь

Марико быстро соображала, ее разум пылал.

«Что здесь делает Кэнсин?»

Возможно, ее брат смог выследить ее до Инако. Хотя и маловероятно, что кто-нибудь сможет пройти по ее запутанному следу через горный лес обратно в столицу. Но если такая возможность существовала, даже отдаленная, Марико знала, что только Кэнсин способен на это. Это также означало, что он к тому же мог знать, что именно Черный клан виновен в нападении на ее конвой.

И теперь Марико столкнулась с последствиями.

Это было невероятно, но ее брат был здесь.

Кэнсин ждал у голубой лагуны, пока двое его товарищей в капюшонах разговаривали со слугами у ворот. Даже издалека Марико видела беспокойство на его лице.

Глубокую озабоченность.

Она собрала силы, чтобы попытаться осмыслить это. Поспешно составить план.

Хотя Кэнсин и смог ее выследить, Марико не могла позволить ему найти ее. Она слишком многим рискнула, зайдя так далеко.

«Я не готова уступить контроль. Пока нет. И я не готова вернуться домой».

Ее брат пришел в чайную не один. Вместе с ним через ворота прошли двое других знатных мужчин. Из невероятно богатой семьи, судя по их одежде. То, что из теней вышли еще несколько слуг, чтобы удовлетворить все их нужды, только подтвердило ее догадку.

Когда четверо императорских гвардейцев шагнули в свет фонарей справа от них, сердце Марико ёкнуло, бухнувшись в живот: двое молодых людей, пришедших с Кэнсином, были из высших рангов императорского двора. Возможно, даже из членов самой императорской семьи. Марико искала следы их гербов. Пыталась рассмотреть их сквозь великолепные плащи.

Возможно ли, что один из этих мужчин в капюшонах был ее женихом, Минамото Райдэном?

Марико сглотнула, ее нервы были натянуты до предела, пульс дрожал в венах.

Если ее брат и его спутники из императорского замка застанут Марико здесь – в компании самых отъявленных воров империи, пока она сидит на крыше самой роскошной чайной Ханами, – последующие события могут оказаться катастрофичными.

Это разрушило бы все ее планы. Помешало бы ее желанию избавить свою семью от унижения и доказать свою ценность за пределами брачного рынка. Лишило бы ее шанса узнать, кто замышлял ее убийство.

Не говоря уже о скандале, который развернется, когда выяснится, что будущая невеста Минамото Райдэна исчезла, а затем снова появилась…

Одетой как мальчишка.

И в последнюю очередь: Марико даже не хотела думать о том, что может случиться, если между Кэнсином и кем-либо из членов Черного клана начнется бой.

Особенно с Оками.

Марико вздрогнула, представив это. Кэнсин был лучшим самураем, которого она знала. Но ни один знакомый ей воин не двигался так, как Волк.

Нет. Марико никогда бы не позволила им пересечься.

Пока она чувствовала, как паника нарастает, более высокий из спутников Кэнсина снял капюшон своего плаща. Даже со своего места на крыше Марико разглядела серебристый герб на шелковой отделке одежды.

Три цветка горечавки и веточка листьев бамбука. Герб клана Минамото.

Ее ужас вспыхнул раскаленной добела вспышкой. Вышел из-под контроля.

Она никогда раньше не видела Минамото Райдэна. Но из рассказов она знала, что он высок. Одаренный член ябусамэ[61]. Тиё чуть не упала в обморок, когда помолвка Марико официально подтвердилась.

Даже без подтверждения Марико могла легко понять, что более высокий и широкий в плечах компаньон ее брата, вероятно, был ее женихом. А это означало, что…

Спутник пониже ростом. Более медлительный юноша, который все еще был в капюшоне и со всех сторон защищен императорской гвардией.

Тело Марико онемело, словно по крыше пронесся зимний ветер.

«Наследный принц Ва».

Такэда Ранмару был сослан Минамото Масару. Хотя Ранмару специально не назвал имя императора той ночью у дзюбокко, Марико не была полной дурой. Оками и Ранмару верили, что их отцы были преданы и убиты нынешним императором.

Ничего хорошего не произойдет, если сыновья этих троих случайно встретятся в чайной в глубинах Ханами темной летней ночью.

Охваченная тревогой, Марико наблюдала со своего места, как Кэнсин вымыл руки в том же тазу, которым она