– Кофе отменный, – похвалил Васильев, делая глоток.

– Прямые поставки оттуда, – кивнул себе за спину Цыпляев. – Жаль, от коньяка отказались. Замечательный! Буквально вчера из погребов.

– Я за рулем, – повторил Васильев, бережно удерживая в руке хрупкую чашечку. – Скажите, Геннадий Иванович, а могло так быть, что свидания проходили неподалеку от того места, где убили Ангелину?

– Может, и да, – дернул тот плечами и вылил в себя рюмку коньяка, пощелкал языком. Закусывать лимоном не стал. – Насколько я осведомлен, там все дома в округе прошли по три раза, всех опросили. Никто ничего не видел, никаких квартир Ангелине и женщине, похожей на нее, не сдавал. Это мне адвокат Андрея рассказывал.

– Могли соврать или не сказать всей правды, а то и просто промолчать.

– Камень в мой огород, понял, – погрозил ему пальцем Цыпляев. – Принял упрек. Согласен. К тому же тогда так удачно этот чудак подвернулся. А потом попался еще раз. Глупость, не находите?

– Что?

Васильев отвлекся, размышляя о жильцах близлежащих домов. Опрашивали ли их с такой тщательностью, о которой писали в отчетах? Или успокоились, сорвав джекпот в лице подозреваемого, пойманного буквально на трупе? Ему ли не знать, как бывает в таких ситуациях!

– Глупость, говорю, с его стороны несусветная: убить и нож в столе кухонном спрятать. Знаете… – Цыпляев наклонился в его сторону. – С вами первым делюсь… Я не верю, что тот, кого осудили, убил Ангелину. Я думаю, что убийца остался на свободе. А дочь Ангелины могла что-то раскопать спустя десять лет и поэтому погибла.

Васильев сдержанно кивнул, словно соглашаясь. Но про себя отметил, что Светлане было совсем не до расследований. Она, как и все прочие, считала, что убийца матери наказан и отбывает срок в тюрьме. Ее другая проблема заботила: как своего ухажера под носом у отца разместить и не засыпаться.

– Девчонку убили… Господи! Вот зверье! Надеюсь, что его поймают и закроют на всю оставшуюся жизнь. Хорошо, что Ангелина не дожила до такого горя. Не вынесла бы. Дочку она обожала.

Цыпляев отпил кофе, поморщился, позвонил секретарше и заказал еще рюмку коньяка. Пил мелкими глотками, рассеянно посматривая на Васильева. Может, воспоминаниям предался? Или не знал, как повежливее выставить назойливого сыщика из кабинета?

«На часы не смотрит, коньяк смакует, значит, не торопится», – подумал Васильев и решил, что станет сидеть до тех пор, пока Цыпляев не укажет ему на дверь.

– А знаете, я тут кое-что вспомнил, – бизнесмен вдруг нарушил паузу, заполненную шумными глотками.

– Да, да?

Васильев вытянул шею, с сожалением пристраивая пустую чашку на блестящий серебряный поднос.

– Ангелина как-то консультировалась у меня по поводу риелторов. Было это… за год до ее гибели. Ну, или чуть меньше, или чуть больше. Не суть! – Геннадий Иванович со звоном поставил пустую рюмку на стол и поднял указательный палец. – Спрашивала, якобы для подруги, нет ли у меня надежных парней из риелторов. Хочет, мол, подруга квартиру присмотреть, но боится нарваться на мошенников. Я ей контакты скинул на почту и… И благополучно забыл. И даже не вспомнил, когда ее убили. Только сейчас… А вы правильные вопросы задаете, гражданин Васильев!

Он тихо рассмеялся и принялся рыться в ящиках стола. Васильев сидел так тихо, что не ощущал даже своего дыхания.

Он загадал: если сейчас, вот прямо сейчас Цыпляев найдет ему контакты того самого риелтора и если тот парень хоть что-то помнит, то он, возможно, раскроет сразу два дела. Два громких дела об убийстве! Нет, три! Была же еще случайная жертва, выжившая десять лет назад и странно погибшая теперь.

Васильев совершенно точно знал, что в полиции эти дела не объединили в одно производство. Считают, что если это не Харитонов, обложившийся стеной из алиби, то кто-то между собой не связанный. А он…

– Вот! Вот она, визитка! – Цыпляев запустил по столу в его сторону картонный прямоугольник с контактами риелтора Юрия и тут же поднял руки. – Только не спрашивайте меня: жив ли он, работает ли, помнит ли Ангелину. Я с ним не общался уже очень давно. Надеюсь, что вам это как-то поможет. Я больше ничем вам помочь не могу.

Ну вот и все. Это был сигнал. Васильев встал за секунду до того, как поднялся Цыпляев. Тот проводил его до двери, пожал руку. И уже там, на выходе, глядя на него глазами бывшего студента, влюбленного в свою сокурсницу до слез, попросил:

– Найди его, Васильев! Прошу, найди эту сволочь, которая убила ее…

Анастасия Петровна Ярных встречала в аэропорту любимую Иришку. Рейс задерживался на полчаса, и она страшно нервничала. Сама боялась летать и всегда переживала за близких, которые летели.

Что за задержка? Почему? В небе она стряслась или еще на земле, перед вылетом? Этими вопросами она замучила диспетчера за стойкой справок. Подходила каждые пять минут.

– Ну конечно, рейс задержали в аэропорту вылета, женщина. В небе он не мог притормозить, – нервы у девушки тоже были не железные. – Извините, мне надо работать.

– А разве ваша работа не заключается в том, чтобы отвечать на вопросы пассажиров?

– Каким рейсом вы летите? – Девушка подняла на нее глаза, в которых плескалась неприязнь.

– Я встречаю! – повторила Анастасия Петровна в двадцатый раз за минувшие полтора часа.

– Так встречайте. И не мешайте мне работать, – вибрирующим от злости голосом попросила девушка-диспетчер. И все же добавила: – Пожалуйста.

Ярных отошла от стойки справочного бюро и снова продолжила бродить по громадному залу, заполненному гомонящим людом. Она страшно переживала за Иришку. Перелет – раз. Странная история с гибелью ее подруги – два. И три – Ирка категорически отказалась обсуждать это по телефону.

– Прилечу, поговорим, – пообещала она вчера вечером и отключилась.

Может, чемоданы собирала, может, чем еще была занята, на ее взгляд, неотложным. Ногти, к примеру, в порядок приводила. Или коррекцию бровей делала. Но Анастасии Петровне хотелось бы, чтобы Ирка как можно тщательнее продумала разговор с полицией.

А он предстоял, да! Майор прямо сегодня утром позвонил и попросил сразу из аэропорта приехать к нему для разговора. И никакие уговоры на него не подействовали.

– Вы же не хотите, чтобы я сам ее встретил, Анастасия Петровна? – ядовито поинтересовался он и добавил: – В сопровождении сотрудников полиции.

– Не хочу. Приедем, – проворчала она в ответ.

И договорились они на время, которое уже скоро минует. Объясни ему, что рейс задерживается по непонятной причине. Стоило о нем подумать, как он тут как тут. Звонит!

– Да помню я, помню, Даниил Дмитриевич, – сморщила полное лицо Анастасия Петровна. – Сама извелась. Рейс задерживается. Уже волноваться устала.