– Мои! – уронил парень длинные руки вдоль тела.

– И? – Васильев вытянул шею, вопросительно глянул. – Что это значит? Ты числишься, тебе платят зарплату, а ты на работу не ходишь?

– Как-то так.

Он принялся кусать губы, быстро и с такой силой, что Васильев перепугался: как бы он их не отгрыз.

– Так не бывает, Семен, – произнес он вполне миролюбиво. – В чем подвох?

– В том, что за меня там работает другой человек. По моим документам. Короче… – Он оставил в покое губы и стал рассказывать: – Короче, в этой самой службе я познакомился с одним парнем. Он тоже работу искал. Разговорились. Вместе пообедали. Потом на адрес поехали. Если честно, я так утомился, что уже ничего и не хотел. А он на этом месте зациклился. Туда, говорит, хочу. Но по своим документам, типа, не могу, потому что, типа, алименты у него. Предложил мне ежемесячно отстегивать некую сумму за то, что по моим документам устроится. Зарплату ему дали такую приличную, что меня даже половина устроила. А мне что, инспектор, плохо, что ли?

– Это подлог, – коротко ответил Васильев, поджимая губы.

– Или контракт на взаимовыгодных условиях. – Парень снова глупо заулыбался. – Так тот парень сказал.

– Хорошо. Будем выяснять. – Он достал тощий блокнотик – младший брат его потрепанного ежедневника, нацелил на страницу карандаш. – Диктуй адрес, где этот твой приятель за тебя пашет. Да и анкетные данные своего дружка не забудь надиктовать. Будет вам встреча с налоговой. Артисты!

Из единственного подъезда старой десятиэтажки Васильев вылетел, едва не сорвав со скрипучих петель дверь. Трусцой добежал до своей машины, упал на водительское сиденье и сразу полез в карман за мобильником. Надо было срочно звонить Иванову. Срочно! То, что он сейчас узнал, было мегавзрывом! Надо звонить.

Он нашел номер хозяина в списке, занес палец над зеленой трубкой и замер.

Или не надо звонить? А что, если девица, напоившая его водой, опередила и парень уже сделал ноги? Он доложит и окажется в дураках?

– Осторожнее, милый, только, прошу тебя, осторожнее! – вдохновляла его каждое утро супруга. – Такой шанс тебе больше не выпадет!..

Васильев закрыл журнал вызовов, подумал и набрал номер Гришки Смирнова. Тот сегодня как раз дежурил. И хорошо. Бывший мент всегда бывшего мента поймет и не сдаст. Тем более что Гришка ему обязан. Это он, Васильев, его порекомендовал на ворота.

– Да, я! – ответил Гриша мгновенно. – Васильев, ты?

– Я. Дело срочное, Гриша, важное. И крайне… В общем, молчок, если что. Дело касается расследования смерти дочери нашего хозяина.

– Говори, – кратко потребовал Смирнов.

Васильев в двух словах обрисовал ситуацию, не вдаваясь в излишние подробности. Надо Смирнову, сам додумает. Не надо, и ладно.

– Понял, – проговорил тот ровно, без заинтересованности, и отключился.

Васильев выдохнул. Гриша сделает все как надо. Не подведет. Поэтому лететь по городу на бешеной скорости в нарушение всех дорожных правил он не будет. И если симпатичная добрая девушка приедет к дому Ивановых раньше его, Гриша ее на порог не пустит. И совершенно точно не выпустит к ней того умника, что работает в доме Ивановых по чужим документам.

Девушка в милом платьице горошком топталась возле будки охранника и, молитвенно сложив руки, о чем-то просила. Васильеву даже показалось, что он видит слезы на ее лице. Но, подойдя ближе, понял, что показалось.

– Здравствуйте снова, – делано улыбнулся он. – Все же решили с меня деньги взять за воду? Нет?

– Послушайте меня! – выкрикнула девушка, пытаясь преградить ему дорогу. – Мы с вами искали одного и того же человека. И, кажется, нашли. Все, что я хочу, это взглянуть на него. Убедиться, что это он…

– А если не он?

Васильев глазами сделал знак Грише не пускать девушку дальше шлагбаума и зашел за него сам.

– А если он! – настырно крикнула она и даже ножкой топнула.

– А если он, вы затребуете разговора с ним. А после разговора еще чего-нибудь. Милая… – Васильев продолжал растягивать губы в фальшивой улыбке. – Если это он и не ищет встречи с вами, то вы должны понимать, что…

– Что, черт возьми, вы сейчас творите?! – завизжала она пронзительно и тонко. – Может, он вами удерживается против воли?! Может, вы его убили?! Все! Я звоню майору Дорофееву!

– Ваше право, – потемнел лицом Васильев. – А пока отойдите от ворот и не нарушайте неприкосновенность частной территории…

Он пошел аккуратно выметенными дорожками к флигелю, где проживал персонал. Там была и комната садовника. Насколько известно Васильеву, комната располагалась на первом этаже, окнами на сад. Так что если парень сейчас отдыхал, он не мог видеть и слышать истерики, устроенной его подругой.

Он был в комнате. Спал. Васильев тихо вошел, сел у двери на стул, заваленный грязной рабочей одеждой, и уставился на садовника, устроившегося в дом Ивановых по чужим документам.

Хитро придумано. Хочешь спрятаться – спрячься на виду. В город выходить нужды нет. Персонал кормят и одевают. Чуть подретушируй внешность – и все, тебя не узнать.

Васильев достал из кармана фотографию Егора Игнатьева, сделанную в начале лета на пляже. Это фото нашли в памяти телефона убитой Светланы.

Гладко выбритый, коротко стриженный мачо, загорелое тело, красивое лицо, пронзительный взгляд. Кто бы узнал его в заросшем по самые глаза бородой, неряшливом парне в мешковатой спецовке! Борода, сильно отросшие сальные волосы, грязные ногти.

– Подъем! – заорал вдруг Васильев так громко, что у него уши заложило от собственного крика.

Егор резко дернулся, сел на кровати, испуганно заморгал.

– Вы? Вы чего кричите? – конечно же, узнал его Егор. – У меня перерыв, между прочим. Законный.

– О законе вспомнил? Надо же. Похвально.

Васильев встал. В три шага преодолел разделяющее их расстояние. Резко наклонился. И профессионально быстро застегнул на запястьях парня наручники, что загодя болтались у него на ремне сзади.

– Что происходит?! – Кожа щек под густой растительностью побледнела. – Что вы делаете?

– Встал и пошел со мной, – приказал Васильев и пнул парня под колено. – И без глупостей.

– Что? Куда? Зачем? – крутил головой по сторонам Егор, семеня перед Васильевым по садовой дорожке в сторону дома. – Что происходит? Я ничего такого… Я не виноват ни в чем!

– А тебя никто ни в чем и не обвиняет. Кроме… – Они остановились на пороге дома, когда Васильев прошипел ему в лицо: – Кроме подлога. Рюмин Семен Алексеевич… По этим документам ты устроился в этот дом?

– Да… Нет… Просто произошла путаница. – Взгляд парня бешено заметался. – Но я все объясню. Я все объясню! Я ничего такого…

– Конечно. Конечно, объяснишь. – Васильев взял парня за шиворот и швырнул его в распахнутую дверь. – Только не мне. Но прямо сейчас.