дом в городе остался и квартира эта… Так что в этом плане у меня теперь все в порядке. Ни в чем не нуждаемся. Да и муж бывший помогает, и деньгами, и детям все покупает.

Егор поблагодарил Тамару, пожелал ей счастья и собрался было уже уйти, как она, спохватившись, открыла холодильник и достала банку фермерской сметаны (в холодильнике их скопилось благодаря Сергею уже три!):

– Вот, возьмите! Домашняя сметанка. Очень вкусная. Сладкая.

Петров сначала отказывался, но потом, пожав плечами, согласился взять.

– Тамара, если вспомните что-то интересное, важное, какую-нибудь деталь, позвоните мне, пожалуйста.

И он протянул ей свою визитку.

23. 17 мая 2022 г

Вчера, выйдя из кабинета следователя, Марина испытала самый настоящий стыд. Вот как она могла пойти туда, не позвонив в квартиру Фроловых? А что, если Катька дома, отлеживается с похмелья? Поэтому, вернувшись домой, она первым делом позвонила. Подождала немного, потом еще постучала несколько раз в дверь. После позвонила Катьке на телефон, но там вообще была тишина. Может, соседка пропила свой телефон или разбила где.

Вернувшись домой, Марина позвонила сестре в Коктебель, поговорила с ней, сказала, что да, действительно в квартире Фроловых тишина и никто не открывает дверь. Что Катька, похоже, на самом деле пропала.

– Понятия не имею, где ее искать. С кем поговорить. Хотя подумаю, кто может что-то знать о ней.

Сестра посоветовала войти в квартиру соседки и попытаться понять, как и с кем она жила последнее время.

– У тебя же ключи от их квартиры есть, забыла, что ли? – напомнила ей Татьяна.

Конечно, Марина это помнила. Да только не представляла себе, как войдет без разрешения в чужую квартиру, с которой у нее было связано столько как хороших, так и невероятно тяжелых воспоминаний. К тому же доктор ведь ясно сказал ей, что надо избегать всякого напоминания о пережитом стрессе. И что полезнее бывать лишь там, где она чувствовала себя счастливой. Но раз так, разве в этой квартире, когда она бывала там с Левой, она не чувствовала себя счастливой? Да она была так счастлива, когда разговаривала с ним, когда имела возможность побывать в его кабинете, когда он, к примеру, выдавал ей очередную книгу из своей библиотеки детективов. Да, Лева любил детективы. Может, и сейчас войти туда и прямиком направиться к нему в кабинет, взять книгу? И не думать о том, что где-то в квартире был уже не он, а его тело…

А что, если Катька там и крепко спит? Ничего страшного! Если она проснется и увидит Марину, та скажет ей, что просто волновалась, что дверь долго не открывают.

Но что-то подсказывало ей, что Катьки там нет. Никого нет.

И все же входить туда вечером она не решилась. Отложила это мероприятие на утро, когда будет светло и не так страшно.

Вечером Марина снова вышла из дома, навестила двух подруг, которые ей искренне обрадовались. Обе отметили ее загар и свежесть. О прошлом не спрашивали, поинтересовались только из вежливости, а может, и от любопытства, зачем она вообще приехала и откуда (из Крыма!), а когда узнали причину, посочувствовали, что квартира так долго не продается. Про Катьку, сказали, ничего не знают. Но подозревают, что мужа отравила именно она, и это странно, что ее до сих пор не арестовали. Спросили, не думает ли Марина вернуться на работу, она ответила: нет, мы с сестрой собираемся открыть кафе на берегу моря.

Встречи были короткими – обе подружки семейные, у каждой какие-то свои дела. Зато время быстро пролетело. Ужинать Марина решила дома, зашла в супермаркет, купила масло, яйца, хлеб, печенье. Квартира уже не казалась ей такой садняще-грустной и душной. Звуки работающего телевизора действовали умиротворяюще. Главное было не думать о намеченном на утро визите в соседнюю квартиру.

Утром Марина, даже не умывшись, в пижаме, пошла к Фроловым. Захотелось уже поскорее закрыть этот вопрос.

Просто взяла связку, которая висела в ключнице – маленьком красном стилизованном английском домике, – вышла в коридорчик, вставила ключ в замок, легко открыла его и резким движением, как это делают опера в детективных сериалах (разве что при себе у нее не было пистолета), распахнула ее. Смрад. Удушающий горьковатый теплый смрад. Вот что ударило в нос. И это не было похоже на тот запах, который уже начал клубиться (тогда!) над мертвым телом Левы. Нет. Марина откуда-то знала, что это не трупный запах. Так пахло на даче одного приятеля Марины, еще в юности, когда они с компанией ввалились туда где-то в середине лета, вошли и увидели груду протухших и прокисших продуктов на неубранном после предыдущей вечеринки столе. Окна дачи были закрыты, поэтому мух не было. И вот тогда так же, как и она вчера, все бросились распахивать окна, впуская свежий лесной воздух. Но даже после того, как все было убрано и вымыто, запах еще какое-то время сохранялся.

Так было и здесь, в этой некогда шикарной, забитой красивыми вещами и мебелью квартире Фроловых. Кухня – как помойное ведро. Судя по останкам (даже не остаткам) пищи, соседка давно уже изменила своему вкусу и привычкам, и вместо приличной еды Марина увидела недоеденные рыбные консервы, мумии маринованных огурчиков, ставшую голубой и зеленой от плесени вареную колбасу, окаменевшие ломти батона. Ну и, конечно, переполненные пепельницы. Окурки вообще были везде: в пустых консервных жестянках, металлических баночных крышках, грязных блюдцах… Вот откуда еще этот горький мерзкий запах!

Судя по обнаруженным в разных местах мужским вещам и обуви, Катька проживала здесь не одна, с мужчиной. И тот был, судя по рваным (по моде) и огромным джинсам, молодым, высоким и крепким. В ванной комнате, сейчас мутновато-пыльной, с грудой грязного белья, сваленного прямо на пол, Марина увидела на полочке почти пустые флаконы из-под мужской туалетной воды, недешевой. А вот женский парфюм, тоже дорогие итальянские, английские и французские флакончики, был почти не использован, что говорило о том, что Катьке было не до этого. Она, вероятно, перестала в какой-то момент следить за собой. Пила, собака!

Толстым слоем пыли была покрыта мебель в квартире, особенно поражал туалетный столик – мертвый в своей неприкосновенности, словно про него давно забыли за ненадобностью. На пыльном овальном зеркале можно было рисовать пальцем.

Хозяйка не появлялась здесь очень давно.

Марина вышла на несколько минут, позвонила в квартиру, расположенную напротив их блока, где проживала одинокая женщина с собачкой. Тихая и очень вежливая.

– Нина Семеновна! – Марина искренне обрадовалась, увидев соседку, словно на время вернулась в свое безмятежное прошлое. – Здравствуйте!

– Мариночка! –