– Не надо было с водителем ругаться! – рассердиласьИрина. – Что на тебя нашло? Катька, да ты пьяная?

– Ничего не пьяная, – насупилась Катя, – простопиво какое-то крепкое попалось…

– Так. Она уже пьет среди бела дня!

– Ирка, – заныла Катерина, – ну не могу же я втакой юбке ходить… Давай заедем к тебе, тут близко… И пиво… оно, понимаешь,выхода требует. ..

– Ну как дите малое! – проворчала Ирина, сдаваясь.

– Дети пива не пьют, – сказала Катя, чтобы оставить засобой последнее слово.

Пьяная не пьяная, но юбку Катерина починила за несколькоминут, что-что, а шить она умела. Полюбовавшись на свою работу, она умильнопоглядела Ирине в глаза, совсем как Яша.

– Есть не дам! – твердо ответила Ирина, правильноистолковав этот хорошо знакомый взгляд. – Ты объешься и заснешь, а намнужно искать кейс!

– Ну тогда кофе… – без надежды на успех пронылаКатька, – чтобы протрезветь… Яша, нас тут не любят…

Ирине стало смешно и жалко несуразную подругу.

– А сахар у тебя есть? – осведомилась Катерина, грустнопомешивая ложечкой горячий темно-коричневый напиток.

– Сахар – враг номер один, – машинально отозваласьИрина.

– Прошлый раз ты говорила, что это мучное!

– Мучное – тоже… ладно уж, возьми сахар, он справа от тебя встеклянном шкафчике!

Катя открыла дверцу, протянула руку к сахарнице… и вдругзамерла на месте, как будто обнаружила на кухонной полке свернувшуюся гремучуюзмею.

– Что это? – проговорила она дрожащим от волненияголосом. – Откуда это у тебя?

– Как – что? – удивленно переспросила Ирина, заглядываячерез ее плечо. – Сахар! Ты же сама просила! А откуда… кажется, изсупермаркета. А что тебя так потрясло? Обычный сахар…

– Да я не о сахаре! – выпалила Катерина, тыча передсобой пальцем. – Я об этом! Вот это… откуда оно у тебя?

– Да о чем ты, не пойму… – Ирина недоуменно пожалаплечами. – В этой банке кофе, а в соседней – чай, между прочим оченьхороший, южноафриканский, с лечебными травами и земляничными листьями, оченьполезный, если кто-нибудь хочет похудеть…

– Да я не о том! – Катерина раздраженно махнула рукой,при этом едва не сбросила на пол красивый фарфоровый чайничек. – Вот это…как оно к тебе попало?

Ирина поднялась, заглянула в шкафчик и увидела, чем такозабочена ее подруга.

Катерина смотрела на полузавернутую в бумажную салфеткунефритовую фигурку.

– По-моему, это шахматная фигурка, – растеряннопроговорила она, – и я совершенно не понимаю…

– Конечно, шахматная! – выпалила Катя. –Разумеется, фигурка! Я тебя не о том спрашиваю! Я спрашиваю – откуда это утебя?

Она повернулась к Ирине, сверкая глазами, и схватила ее заплечо.

– Ты с ним встречалась?

– Катька, что с тобой? – Ирина попыталась высвободиться,но это не удалось. – С кем – с ним? С Яшей? Да я с ним встречаюсь двадцатьчетыре часа в сутки и семь дней в неделю!

– При чем здесь Яша?! – грозно воскликнулаКатерина. – Не заговаривай мне зубы! Последний раз тебя спрашиваю: откудау тебя эта фигурка? Признавайся – он у тебя был?

– Да кто – он? Эту фигурку нашел на улице Яша, когда мы сним гуляли… А в чем дело? Кто такой «он»? О ком ты говоришь?

– О Филимонове! – проговорила Катерина с тяжелымвздохом.

– О Филимонове? – растерянно повторила Ирина. –При чем здесь Филимонов?

Кате Дроновой до самого последнего времени, до знакомства сее теперешним мужем, профессором Кряквиным, катастрофически не везло смужчинами.

С первым своим мужем, Александром Ковровым, а попросту –Шуриком, она познакомилась ещё во время учебы в Академии художеств. Ковров былсредненьким художником из провинции, с небольшими способностями и оченьбольшими потребностями.

В Кате Шурика привлекло только одно – хорошая квартира вцентре, доставшаяся ей от родителей. Сама же Катерина не смогла устоять передпрямолинейными ухаживаниями и бесхитростными комплиментами энергичногопровинциала.

Совместная жизнь была не долгой и не слишком счастливой, икак только на горизонте Коврова появилась перспективная художница Видена Штук,Шурик объявил жене, что она препятствует его творческому росту, и потребовалразвода.

Интересно, что в результате этого развода Шурик сумелвыменять себе отдельную квартиру, хотя и однокомнатную, а Катерина оказалась вкоммуналке. При этом она, как ни странно, не затаила обиды на своего бывшегомужа.

Другое дело – Филимонов…

Каждый раз, вспоминая его, Катерина содрогалась отнеприязни.

Филимонова она считала своим вторым мужем.

Правда, до регистрации брака дело не дошло, потому чтоФилимонов утверждал, что любовь должна быть свободной, а штамп в паспорте – этопустая, никому не нужная формальность.

Впрочем, к совместному владению имуществом Филимоновотносился не так негативно, и время от времени Катя с удивлением обнаруживала,что из дома исчезают доставшиеся ей от родителей ценные предметы.

Правда, позднее обнаружилась другая, более весомая причинанегативного отношения Филимонова к браку.

Как выяснилось, он уже был женат.

У него был уже не только штамп в паспорте, но и кое-чтогораздо более существенное – законная жена и двое детей, проживающие в городеНоворжеве. Этим и объяснялись его частые и продолжительные командировки.

Кончилось все тем, что к Катерине неожиданно нагрянула тасамая новоржевская жена, устроила колоссальный скандал, предъявила паспорт соштампом и фотографии двоих мальчиков, удивительно похожих на Филимонова. Онапотребовала, чтобы Катерина немедленно оставила Филимонова в покое, и добавила,что ее муж (Филимонов) все это время отрывал деньги от семьи и детей и тратилих на подарки для нее, Катерины.

Катя попыталась вставить хоть слово, стремясь объяснитьноворжевской страдалице, что Филимонов никаких денег на нее не тратил, скореенаоборот – тянул нее все что можно, но та и слушать ее не хотела. В результатежена Филимонова забрала все имевшиеся в доме деньги и укатила, кипя отправедного негодования и обещая Катерине самые страшные кары, если та неоставит ее мужа в покое.

После чего появился сам Филимонов и устроил Кате еще одинскандал, крича, что его законная жена – святая женщина, что ей пришлосьунижаться перед Катериной, которая не стоит ее мизинца, и что между ними всекончено.

Он действительно исчез из Катиной жизни, причем что-топодсказывало, что отбыл он вовсе не в Новоржев, а в какой-то болеепривлекательный город. Интересно, что вместе с ним из Катиного дома пропало всехоть сколько-то ценное.