Опустив руку, она обхватила пальцами его жезл. Он оказался шелковисто-нежным и в то же время жестким. Гордон судорожно вздохнул — и его лицо застыло. Джемма передвинула руку к концу его жезла, туда, где его венчала корона. Она осторожно провела пальцами по ней, прислушиваясь к собственным ощущениям — и к звуку его дыхания.

— У тебя изумительно ловкие руки, малышка.

— О! Это должно означать, что мои действия вызывают ваше одобрение… мой господин и супруг?

Это обращение она использовала как проверку. Множеству мужчин нравится слышать подобное от своих жен, а некоторые даже требуют, чтобы к ним именно так и обращались.

Гордон моментально открыл глаза:

— Оставь эти традиционные слова до того момента, когда нас смогут слышать посторонние, милая. Я никогда так себя не вел, когда мы оказывались вдвоем. Но я могу понять, почему ты в этом не уверена.

— Ясно. А вы не боитесь, что я чересчур расхрабрюсь, если вы не будете ставить меня на место?

Его широкая улыбка была полна озорства.

— Скорее я опасаюсь, что ты будешь кроткой, мадам! Вот этого я действительно боюсь. Честно.

— Таких страданий допустить никак нельзя. Лэрд Бэррас собственной персоной — и боится!

Она снова передвинула руку к основанию его жезла, наблюдая за его лицом, чтобы определить его реакцию.

Он со стоном вздохнул, и глаза его сощурились так, что превратились в узкие щелки.

— Я страдаю, милая, но это — приятное страдание.

Она стала водить рукой вдоль его жезла, поймав некий ритм. Гордон тихо зарычал и перекатился на спину, чтобы ей было удобнее его ласкать. Джемма поняла, что его мужское достоинство не менее чувствительно, чем ее потаенные местечки. Она посмотрела на его жезл: его головка налилась, а у небольшой щелки на ее вершине появилась капелька жидкости. Снова передвинув пальцы к концу его плоти, она провела подушечкой большого пальца по этой щели. Ее кожа легко скользнула по увлажнившейся поверхности. У него из груди вырвался еще один гулкий стон, однако издаваемые им звуки не были такими жадными и страстными, как те, на которые он ее подвигал.

Но конечно, он ласкал ее еще и губами…

Не дав себе времени на раздумья, Джемма наклонилась и, приоткрыв рот, лизнула головку его члена.

— Черт! Это незабываемо!

Его громадное тело судорожно дернулось, высвобождая его плоть из ее пальцев.

— Гордон! За такие слова можно попасть в колодки!

Он зарычал, возмущенно глядя на нее. Джемма перевернулась и села в центре кровати на колени.

— Тебе это не понравилось? Мне было приятно, когда ты…

— Когда я целовал твое лоно. Как же, помню!

— А мужчинам такое не нравится?

Он рассмеялся, гулко и басовито.

— Еще как нравится, милая! Но если ты начнешь так меня ласкать, я за себя не ручаюсь. Могу пролить семя.

По его голосу она поняла, что эта мысль казалась ему крайне привлекательной. Ее гордость ухватилась за это, ей безумно хотелось получить возможность управлять его наслаждением.

— Я слышала, что за ночь мужчина способен излить семя не один раз.

Он неподвижно застыл, а в его глазах вспыхнуло пламя желания.

— Да, это правда.

— Тогда мне непонятно, почему ты против таких ласк — если только ты искренне говорил, что за закрытыми дверями покорная жена тебе не нужна.

— Когда это слово срывается с твоих уст, малышка, я почти теряю голову.

Но только «почти»? Она приняла его вызов и, встав на четвереньки, передвинулась по кровати к нему и улеглась на живот. В свете свечей его кожа приобрела карминовый цвет. Она обеими руками обхватила мошонку под его членом.

— Гордон, поскольку мы только что поженились, я должна признаться: никогда не могла остановиться на том, чтобы чего-то «почти» добиться.

Она провела пальцами по нежной коже, обтягивавшей его жезл, чуть дразня его так, как он делал с ее чувствительными местечками.

— Меня всегда восхищали те, кто стремится к совершенству, милая.

Его дыхание становилось тяжелым и прерывистым. Обхватив пальцами его плоть, она снова наклонилась вперед и провела языком по головке, ощутив, как тело Гордона пронизала дрожь. Этот отклик только прибавил ей решимости. Она еще раз лизнула ему член, но на этот раз — не только самым кончиком языка. Подавшись ближе, она шире открыла рот, чтобы с его плотью соприкасалась большая часть ее языка. На щели снова появилась жидкость, которая попала ей в рот и оказалась чуть солоноватой. Она слышала, как Гордон шумно дышит, однако его состояние было далеко от той бездумной страсти, которую под его умелыми ласками испытала она сама.

Подняв голову, она посмотрела ему в лицо.

— Скажи мне, как надо ласкать. — Ее просьба заставила его хмыкнуть. — Почему бы тебе не рассказать мне все? Я этого не знаю, потому что предполагалось, что любовным играм меня обучит мой муж, а не местные потаскушки.

Он положил ладонь на ее затылок, а его губы сжались, так что выражение его лица показалось ей суровым — пока она не вспомнила, насколько обострялись ее собственные чувства, когда его губы ласкали ее.

Неужели он тоже близок к этому?

— Открой рот и забери часть в него.

Она судорожно сглотнула и задрожала. Внизу ее живота снова стало накапливаться возбуждение. Странно, но эти его слова заставили ее затрепетать от предвкушения. Ее руки снова погладили его жезл, заставив его снова застонать.

— И продолжай делать так руками.

Джемма снова посмотрела на его естество. Она уже попробовала его на вкус, так что никаких колебаний не было.

Гордон застонал тихо и хрипло. Этот звук свидетельствовал о том, что наслаждение наполняет его с такой же силой, как это было с самой Джеммой. Мысль об этом сладким жаром отозвалась в лоне, однако она была не готова к тому, чтобы поменяться с Гордоном ролями. Забрав его жезл глубже в рот, она чуть сжала пальцы. Гордон что-то тихо прорычал, а его бедра стали двигаться в ускорившемся ритме. А потом он сильнее сжал запутавшиеся в ее волосах пальцы, и Джемма внезапно ощутила во рту теплую струю его семени. Тело Гордона сотрясалось, из груди вырвался яростный стон.

Он тут же отстранил ее голову, но Джемма продолжала нежно поглаживать его, слушая шумное, быстрое дыхание. Лицо Гордона оставалось застывшим, но когда он открыл глаза, она увидела, что его взгляд полон блаженства. А в следующую секунду он улыбнулся, и Джемма снова ощутила прилив возбуждения.

— За хорошие ласки платят тем же!

Гордон обхватил Джемму за талию и одним мощным движением перевернул на спину. Он был пугающе сильным, однако прекрасно умел этой силой управлять. Заставив кровать содрогнуться, Гордон навис над ней — и устроился между ее ногами. Его руки скользнули по внутренней стороне ее бедер, оставляя за собой жар страсти и раздвигая ей ноги. В его движениях было ровно столько силы, чтобы Джемма ясно ощутила, что они действительно поменялись ролями. Не давая ей соединить ноги, он поднял голову и заглянул в ее потрясенное лицо.