на траву Демидин – жалкий, худой, с окровавленной грудью, одетый в нищенское тряпьё. На голове у него был уродливый, обмотанный проволокой шлем, а из-под шлема глядели его до неузнаваемости больные глаза, глядели изумлённо, тоже мимо Вовки, на Неё.

Когда он обернулся, Её уже не было.

Когда Вова проснулся, он не помнил свой сон, но продолжал ощущать мирное счастье. От вспомнил было о работе, но его недавние успехи показались ничего не значащими.

Всё складывалось удачно. Исчезновение Константина Сергеевича могло погубить его карьеру, но ничего страшного не произошло, и Вова Понятых спокойно продолжал работу, теперь уже в качестве штатного сотрудника.

Генерал Лаков вызывал его к себе, задавал вопросы о Демидине, грозно шевелил бровями, а потом вдруг про него забыл. Вова Понятых не мог тогда знать, что Лаков потерял к нему интерес, как только убедился, что озабоченному политикой начальству нет до Демидина дела.

Понятых, конечно, тоже пытался понять, что случилось с его учителем, но придумать ничего не мог. Константин Сергеевич – это Константин Сергеевич, и всё, что с ним связано, недоступно пониманию простых смертных, к которым Вовка относил и себя.

Пока Демидин отсутствовал, он продолжал появляться на университетских семинарах и писать свои отчёты. В его жизни появился новый ритм, к которому он начал привыкать.

Его следующая встреча с Демидиным произошла позже, когда Константин Сергеевич немного оправился от болезни и Наина Генриховна приказала ему приступить к работе.

Вова сидел тогда в служебной столовой КГБ. Близился вечер, и народу в столовой было немного. Он ещё не обедал, сильно проголодался и теперь намеревался наконец поесть. На его столе стояли: тарелка с грибным супом со свининой, тарелка с котлетой и картофельным пюре, блюдце, на котором лежал бутерброд с красной икрой, и стакан крепкого чая с шиповником.

Демидин в это время находился в лаборатории и выходил на связь с Понятых, но, так как он тогда ещё не вполне освоился с аппаратурой, случился небольшой конфуз.

Вовка как раз надкусил бутерброд и зачерпывал ложкой горячий суп, как вдруг в тарелке увидел лицо Константина Сергеевича, едва прикрытое тонким слоем золотистой жидкости и пара.

– Здравствуй, Владимир, – серьёзно сказал Демидин.

Когда он говорил, поверхность супа колебалась, но пузыри на ней не появлялись.

– Здравствуйте, – ответил потрясённый Вовка.

Отчего-то он был уверен в том, что он не рехнулся и что на него в самом деле смотрит Константин Сергеевич.

Вовка старался говорить тихо. За три-четыре столика поодаль спиной к нему сидел какой-то незнакомый полковник и читал газету. Хорошо был виден седой затылок полковника и его подсвеченное солнцем рубиновое ухо.

Вовка остро ощутил, что здесь обедают коллеги, которые сочтут, что разговор с супом – явление необычное, а в служебной столовой КГБ, пожалуй, недопустимое.

– Как работа? – спросил Демидин.

Его голос звучал внятно, хотя и несколько глуховато.

– Всё хорошо. Приняли меня. Работаю с Коньковым, – тихо ответил Понятых.

На глаз Демидина наплывал кружочек морковки. Демидин хмурился и наклонял голову, чтобы было лучше видно Вову. Вова нацелился было убрать морковку, но ему было неловко лезть Демидину ложкой в лицо.

– Вы сейчас где, Константин Сергеевич? – шёпотом спросил Вовка.

– Расскажу, когда придёт время. Приходи к Петру в субботу в шесть, – сказал Демидин и исчез.

Вова ещё понаблюдал за своей тарелкой, но больше ничего не увидел. На всякий случай он не стал доедать суп и переключился на котлету.

Рассказать об этом Конькову? Подумает, что он сошёл с ума. Он решил, что пойдёт к Петьке в субботу, но на всякий случай сделает вид, что заглянул к нему просто так, проведать.

Мимо прошла одетая в синее платье с белым фартуком уборщица и принялась протирать соседний столик. Она взглянула на нетронутый суп.

– Вам супчик не понравился? – приветливо спросила она Понятых. – У нас сегодня замечательный суп харчо. Заменить ваш суп на харчо? Давайте я заберу вашу тарелку.

– Нет, спасибо, мне суп понравился, – испуганно ответил Понятых, – я доем, просто хотел подождать, пока остынет.

– Но он же со свининой! – удивилась уборщица. – Он не должен остывать. Ешьте, пока горячий, а то будет невкусно. И для желудка вредно есть остывший суп со свининой.

Она укоризненно уставилась на него, ожидая, когда он начнёт есть, а незнакомый полковник оглянулся и на него посмотрел. Его ухо перестало светиться и теперь выглядело буднично. Вовка принялся доедать суп, осторожно зачерпывая его ложкой.

Через несколько часов, когда Константин Сергеевич связывался с Петькой, тот уже улёгся спать, но заснуть не мог. Демидин попытался присмотреться к его мыслям, и они были быстрыми и хаотичными, как стрекозы. Петька ворочался на своем диване и думал о своих головных болях, которые усиливаются осенью, и о том, что Константин Сергеевич всё не появляется. И, может быть, больше никогда не будет собраний древлян. Понятых тоже куда-то исчез. Петька ещё перезванивался с Василием и Лелем, но без Демидина они тоже чувствовали себя потерянными.

Петькина жизнь заполнялась работой и охотой за женщинами, которую он называл личной жизнью. Недавно ему принесли на реставрацию абордажный палаш середины девятнадцатого века. В другое время он бы обрадовался, но сейчас даже любимая работа не занимала его.

Вдруг он вздрогнул. Из стены высунулась и озиралась полупрозрачная бородатая голова в металлическом, опутанном проводами шлеме. В мгновение ока Петька вскочил с дивана, вскрикнул и, прижимая к себе одеяло, отскочил в другой конец комнаты.

– Да не пугайся ты так, – недовольно сказал Константин Сергеевич.

– Константин Сергеевич? Вы ли это? – спросил Петька осипшим голосом, пытаясь взять себя в руки.

Величественность момента захватила его.

– Вы ли, я ли, ужели, – раздражённо ответил Демидин. – Дела-то как?

– Нормально, – ответил Петька. – Вы умерли? Вы призрак? Вы придёте?

– Нет, я не умер, – сказал Демидин. – Прекрати разговаривать со мной белыми стихами. Я в другом мире, понятно?

– Нет, – честно сказал Петька.

– В другом мире, – повторил Демидин, поморщившись. – В мире больших возможностей. Собери древлян в субботу в шесть.

– Хорошо, – сказал Петька и тут же спохватился. – У меня нет телефона Понятых.

– Его я уже позвал, – сказал Демидин, и его изображение пропало.

Петька еле дождался утра. Всю ночь он представлял себе, как он обо всём расскажет древлянам. «Мир больших возможностей», наверное, был Валгаллой, или Навью Лесной, или ещё каким-нибудь мифическим местом, куда отправляются герои, такие как Константин Сергеевич. Рано утром Петька позвонил Василию, Ире и Лелю. Василий хотел было обругать Петьку за ранний звонок, но, выслушав его, сказал, что придёт. Если он чему-то и