– Как…, как…, – она не может говорить, подступающий оргазм лишает ее слов. Он долбит ее как последнюю дворовую суку, и Марии Елене нравиться.

Он разворачивает Вики к себе лицом, но так чтобы ее пизда, продолжала находиться во рту Кристины, та способна пока лишь водить языком, она еще не пришла в себя после оргазма.

– Ты ждала дольше всех, и твое терпение будет вознаграждено.

– Да, Вуди.

У нее очень красивые глаза. Нью-Йорк, подворотня, когда сказать невозможно. Он держит нож большим и указательным пальцем, его лезвие раскачивается маятником, постепенно сокращая дистанцию между острием и глазным яблоком.

У нее такие же глаза как у Вики.

У кого у нее?

Веки срезаны, чтобы она не могла моргать. Она обездвижена, лишь зрачок, безумно мечется из стороны в сторону, пытаясь увернуться от неумолимо приближающегося ножа. Бесполезно. Острие начинает царапать белочную оболочку.

Сначала, это как будто в глаз попала песчинка. Маятник возвращается в нижнюю точку, еще одна песчинка, но уже чуть больше. Четвертая «песчинка» задевает радужную оболочку. Нож застряет, замирает. Зрачок носиться по всему глазному яблоку, словно пытаясь выскочить из него. Кончик ножа следует за ним играя в кошки мышки.

Он вставляет Марии Елене на всю длину, и не спеша начинает водить свой член по часовой стрелке. Она в восторге, и почти сразу спускает.

– Ты будешь сверху, – командует он Вики, из всей троицы она единственная, кто еще что-то соображает. – Я кончу в тебя, а ты в меня. Скачи, как будто за тобой гонится сам дьявол.

Нож погружается глубже, зрачку уже просто некуда деваться. Острие добирается до роговицы. Он водит им, по глазному яблоку, словно сахар в чае размешивает, но так, чтобы нив коем случае не касаться стенок чашки. Желток начинает смешиваться с белком. Глаз начинает вытекать из скорлупы…. Глаза… отверстия в черепе.

Вики скачет, верхом на его члене, быстрее ветра, как будто на кону миллион баксов. Они финишируют одновременно, и Вики обессилено падает на кровать рядом с Марией Еленой и Кристиной.

Кристина, которая уже начала приходить в себя, с жадностью начинает слизывать Его сперму, вытекающею из вагины Вики.

Интересно, если бы вставить ей провод в мозг, чтобы можно было видеть картинку, то что видит она… как бы это выглядело? Словно постепенно увеличивающиеся помехи в телевизора, а затем надпись No signal.

Затем второй глаз.

Она…, как там ее звали, хуй уже вспомнишь…, теряет сознание от, боли, блаженное беспамятство.

Так не интересно. Нож погружается глубже, сахар растворяется, она приходит в себя, кричать не может. Ему надоело. Он погружает нож по самую рукоять.

Синий экран смерти.

– Не переживай, крошка. Тебе тоже достанется. А теперь девочки, время дозаправки, и снова в полет.

Они угомонились лишь когда белый порошок кончился, но ни Вики, ни Кристина, ни Мария Елена, уже просто не смогли бы вынюхать ни одной дорожки. Они отрубились.

65:34:12, 65:34:11, 65:34:10. Он не спал четыре месяца. И уже никогда не поспит.

***

55:07:14

– Что я здесь делаю? – остальные без спроса перехватывают контроль. Главное, что сильно не чудят. А странности в поведении, легко списать на звездную болезнь, полностью заслуженную между прочим.

Через три столика, сидит их старый знакомый, они делают вид, что пока его не замечают. Им они займутся потом. Он потряс своих, и выяснилось, что сюда их позвала Даша. Когда она позвонила, ей ответил Айртон. Он просмотрел запись звонка, вроде ничего он ей не наговорил, но отправляет Артура с ней разбираться. Возвращается к Зверю.

Он чувствует себя как в том эксперименте: уже два месяца Ему стоит огромных трудов, уговаривать их главного «ребенка» не есть зефирку. Потому что уже меньше чем через три дня, он получит их целую гору!

Зверь нетерпеливый, ему бесполезно объяснять технические подробности, и причины, почему стоит воздержаться от кровавой бани прямо сейчас. Спасает только визуализация: стадион Лужники, до середины заполненный кровью. И встроенное любопытство, что же такого там может произойти, успокаивает его.

Даша садиться за их столик, за рулем все еще Артур. Айртон и Гудини пытаются перехватить контроль. Артур посылает их на хуй. Даша ему нравиться.

Может это и хорошо? Любовь творит чудеса. На непродолжительное время, их мир снова становиться цельным.

– Теперь встретится с тобой – эта целая проблема.

– У меня же отпуск.

– По тебе видно, что проходит он интенсивно. Не боишься не вернуться?

– Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, – сказал Артур. – Но у меня все под контролем, еще три дня, включая этот, а затем…

Он замолчал.

– Артур, неужели ты и вправду…

– Я ни во что не верю, Даша. Но если мир и вправду летит в тартары, я буду в первых рядах.

– Ты меня пугаешь.

– Извини, просто у меня больше оснований полагать, что вся эта история с Пророком – не шутка.

– Артур, я прекрасно знаю, что ты пережил, но это не повод ставить креста на своей жизни или лезть на рожон. Ты ведь не собираешься идти на Лужники послезавтра, пообещай мне! Ради всего, что нас связывает.

Артур молчал, он лишь осмотрелся вокруг, печальным взглядом.

– А ты навык не теряешь.

– Пожалуйста, не увиливай, и просто скажи, что ты туда не пойдешь.

– Вокруг не одного стервятника.

– Скорее всего, они уже знают, что по крайне мере один из нас здесь.

– А может и нет, надо…

– Артур, пожалуйста, – Даша чуть ли не плакала, она и не думала, что еще способна на это.

– Хорошо, Даша. Обещаю, что проведу вечер и ночь послезавтра, в каком-нибудь пентхаузе, с двумя телками, и горой кокаина. Так лучше?

– Даже если ты не шутил – да, – ответила Даша. – А потом, когда проспишься?

– Уеду, туда, где действительно очень мало людей. На северный полюс. Устрою себе тур по следам Топ Гир.

– Отличный план. Когда закончишь свое человеконенавистническое турне, позвони мне как-нибудь.

– Хорошо, – соглашается Артур. – Подтяни за это время английский.

– Зачем?

– Мало ли, – говорит Артур. – Вдруг в Голливуд позовут. А какие у тебя планы на послезавтра?

– Сегодня вечером я уезжаю домой, повидаться с родными.

– Хорошая идея, – соглашается Артур. – Чем дальше от цивилизации – тем лучше.

– Екатеринбург – не такой уж и Мухосранск!

– Ты же поняла, что я имел в виду.

– Тогда почему ты сам не съездишь в Таллин?

– Нет, уж. Не собираюсь тратить последние дни своего отпуска на семейные посиделки.

Дашин телефон начинает издавать тревожные бульканья.

– Черт! Какой то мудак, нас узнал. Выложил в сеть.