— спокойно сказал граф, создав подобие рыболовной сети из безжизненно-серого тумана.

— Будет сделано, ваше сиятельство! — крикнул слуга, и тут же защёлкали опускающиеся рубильники.

Гул начал быстро стихать, будто ворчащий зверь, нехотя пятящийся в свою нору. А электричество стремительно бледнело, покидая клетку. Покинул клетку и Архип Поликарпович. Он взмыл к потолку, распахнул рот с чёрными пеньками зубов и ринулся на меня, завывая словно сирена.

Глафира поддержала атаку старика. Она с холодящим кровь воем метнулась в сторону графа. А тот сразу же швырнул в неё «сетку», которая спеленала её. Проститутка недвижимо зависла в воздухе, превратившись в фантастическую лампу, излучающую бледный, мертвенный свет.

Чернов нейтрализовал девку буквально за два удара сердца, а я только-только начал погружаться в транс, глядя на призрачного горбуна. Он уже протягивал ко мне руки с удлинившимися ногтями, похожими на остро заточенные серпы. Один взмах — и из моей глотки прыснет кровь. Ясный хрен, что тлетворный ужас мигом взъерошил мои слипшиеся волосы, но он не выбросил меня из транса. Я каким-то чудом превозмог страх и сотворил «развеивание». Оно получилось слабеньким, но сейчас я был безумно рад и такому заклинанию.

Магия сорвалась с раскрытой ладони и врезалась в заверещавшего призрака, вызвав вспышку света. Тут же перед глазами вспыхнули белые круги, а по щекам покатились редкие слёзы. Твою мать! Я непроизвольно дёрнул головой, выпал из транса и рухнул на одно колено. Ногу лизнула боль от столкновения с каменным полом, а сквозь плечо прошла лодыжка призрачного старика, пролетевшего надо мной. Он не погиб от «развеивания», однако стал менее «реальным».

— Это надо заканчивать, — невозмутимо произнёс Чернов, сотворил вторую «сеть» и швырнул её в Архипа Поликарповича, который тотчас замер, словно светлячок, угодивший в смолу.

— Что это за заклинание, сударь? — прохрипел я, кое-как проморгавшись.

— Не заклинание, а заклятие. Знаете разницу, юноша? — подошёл ко мне граф и протянул руку.

Я ухватился за неё, почувствовав прохладную, шершавую кожу, а затем встал на обе ноги и ответил:

— Угу. Заклинание — это быстрая магия, живущая не больше нескольких секунд. Например, «развеивание». А заклятие — долгая магия. Вот как эта ваша «сеть», удерживающая призраков.

— «Обездвиживание», — поведал граф название заклятия и посмотрел на Глафиру прозрачными глазами, в которых отражался мертвенный свет. — Ежели дать «обездвиживанию» достаточное количество магической энергии, то оно способно на время остановить даже самого сильного призрака.

— И на какое время, ваше сиятельство?

— Минут на пять.

— Точно? — засомневался я, обратив внимание на то, что оба призрака начинают светиться сильнее. — Сударь, а чего они тогда разгораются?

— Хм-м-м. Удивительно. Кажется, они пытаются бороться. Но откуда черпают силу?

Внезапно у меня засосало под ложечкой, а вдоль позвоночника забегал холодок. Очень неприятный холодок… будто бы рождаемый гранитной погребальной плитой. И даже воздух вдруг стал каким-то липким и противным. А во рту появился привкус тлена и влажной кладбищенской земли, кишащей червями, разжиревшими на мертвечине.

— Граф, вы чувствуете? — тревожно прошептал я, сглотнув вязкую слюну.

— В целом или конкретно сейчас, юноша? — спросил маг, продолжая изучать призраков прищуренными глазами.

— Сейчас. Холодок, весьма мерзкий холодок.

— Нет, ничего не чувствую.

— Захар! А ты чувствуешь холодок?! — крикнул я в темноту подвала.

— Не-е-т! — донёсся до меня дрожащий голос слуги. — Всё уже закончилось, судари?

— Не знаю, не знаю, — проговорил Чернов и снова создал «обездвиживание», но не успел применить его.

Оба призрака вдруг вспыхнули, словно звёзды, и «сожгли» удерживающие их заклятия. Мы с графом синхронно отшатнулись, рефлекторно прикрыв глаза. А эти призрачные черти, освободившись, потеряли львиную долю своего сияния, благодаря чему шевелящаяся тьма, будто живая, молниеносно заняла утерянные на доли мгновения территории.

А ещё спустя миг на нас с Черновым с рвущим барабанные перепонки воем ринулись призраки. К сожалению, расстояние между нами и тварями смерти было мизерным. Никто же не ожидал, что они смогут порвать магические путы самого графа Чернова! Поэтому дыхание смерти уже во второй раз защекотало мои ноздри, а стылый холодок вцепился в хребет. Он разбежался по телу и ножом взрезал мозг, заставив его действовать.

Я невероятным образом грохнулся в транс, зачерпнул из дара энергию и по какому-то наитию создал что-то невообразимое, какую-то доселе неизвестную мне магическую конструкцию. Она туманным спрутом сорвалась с ладони и врезалась в призраков. Тут же Глафира огласила подвал скрежещущим воплем и пропала. А вот резко «побледневший» Архип Поликарпович вдруг завис напротив меня и в жесте покорности опустил голову.

— Чего это он, сударь? — просипел я, покосившись на графа, только что создавшего «развеивание» взамен «обездвиживания». Последнее пропало из-за того, что Чернов вывалился из транса, когда произошла вспышка.

— Вы его поработили… юноша, — медленно прошелестел маг едва слышным голосом и посмотрел на меня круглыми глазами. Теперь он точно был удивлён, а может, и шокирован. — Откуда вам известно это заклятие? И как вы так быстро его создали? Вам потребовались буквально мгновения.

— Да оно само как-то получилось, ваше сиятельство, — пробормотал я и на всякий случай подальше отошёл от призрака.

— Само? — граф шумно сглотнул, потревожив острый кадык, а затем взял себя в мосластые руки и отчеканил: — Сударь, прикажите Архипу Поликарповичу избавиться от впитанной энергии.

Я ретранслировал слова Чернова призраку, и тот послушно вспыхнул, а потом пропал.

— Пойдёмте, юноша, — проговорил дворянин и создал на ладони шарообразную энергоструктуру, разбрызгивающую голубой свет.

— А что случилось с Глафирой? В смысле, вторым призраком? Она… э-э-э… погибла? — взволнованно спросил я, двинувшись следом за Черновым. Под ногами захрустели осколки стекла, а в углу подвала с пола поднялась фигура слуги графа.

— Захар, проверь оборудование и, будь добр, приберись здесь, — сказал маг и после паузы ответил на мой вопрос: — Глафира отправилась к своим останкам. Я так полагаю, что это та самая девица из Гати?

— Угу. Видать, она пришла сюда, увязавшись за мной. Владислав Иванович, прощу прощения за учинённый ею разгром.

— Пустяки, — отмахнулся граф, вышел из подвала и побрёл по коридору. — Почему вы помешали мне развеять её?

— Сам не знаю. Конечно, мы с ней не друзья, но мне как-то жалко, что ли, её стало. Всё-таки пару раз с ней беседовал. Да и она мой первый увиденный призрак.

— Ясно, ясно, — покивал