И для начала задам вам всего один вопрос… Юноша, как вы видите своё магическое будущее? Магию смерти не преподают в университете.

— Постараюсь свести близкое знакомство с другими магами смерти, — ответил я и снял очки. — Думаю, они поделятся со мной своим опытом. А по первой мне вполне хватит книг, посвящённых магии.

— Ежели вы ещё не заметили, то перед вами сидит один из сильнейших и опытнейших магов смерти.

— Заметил, сударь. Но не желаю просить вас обучать меня, поскольку вы и сами хотите предложить мне нечто подобное.

— Верно, — без всяких эмоций выдал Чернов. — Однако я должен вам кое-что сообщить. За всю жизнь у меня было двадцать учеников и пятнадцать из них погибли. Последний скончался по тому году в Чернолесье. Любопытная тогда произошла история.

— Чернолесье? — встрепенулся я, непроизвольно выдав свой интерес.

— Да, Чернолесье. Вам что-то известно об этом месте? А-а, смекнул. Дорога из Гати в Петроград идёт как раз через это гиблое место. Вероятно, вы видели десятки призраков?

— Вообще-то, не только видел… — медленно произнёс я, подбирая слова. Кажется, сейчас вполне уместно поведать графу о разборках Петровых и Астафьевых. — Дело в том, что мне пришлось воспользоваться помощью этих призраков.

— Да вы что?

— Угу, — угукнул я и стал рассказывать Чернову о той заварушке около Чернолесья. Мой рассказ был щедро наполнен подробностями, касающимися непростых взаимоотношений Петровых и Астафьевых.

Граф молча выслушал меня, слегка прикрыв глаза, точно от усталости, а затем прошелестел:

— Вы сильно рисковали, используя свою кровь для передачи энергии. Был велик шанс того, что призраки выпьют вас до дна. Даже опытные мастера смерти лишь в экстренных ситуациях используют данный приём.

— Да я вообще слабо понимал, что делаю. Оно как-то по наитию вышло, ваше сиятельство, — честно сказал я, проведя рукой по отросшим светлым волосам.

— Кхам, — каркнул в кулак Чернов, поднялся из-за стола, сцепил руки за спиной и принялся в задумчивости расхаживать по ковру. Порой его освещал не только свет люстры, но и всполохи молний, бьющих за окном. Он так бродил с полминуты, а потом заговорил: — Давеча я посетил Чернолесье по приказу нового Императора и воочию увидел, что там происходит.

— Так что или кто, по вашему мнению, стал виной этого безобразия? — жадно поинтересовался я, вспомнив Агафью Никитичну. О ней граф из моих уст не слышал. Не настолько мы близки, дабы я рассказывал ему о возможной виновнице моего переноса в этот мир. Разглашение такой инфы может и аукнуться.

— Пойдёмте, юноша. Я кое-что вам покажу.

— Надеюсь, на сей раз вы обойдётесь без подвохов? — вздёрнул я бровь, подняв с кресла свой зад.

— Без подвохов, — заверил меня Чернов, взял трость и покинул кабинет. Он, не спеша, двинулся по полутёмному коридору и принялся рассказывать: — Мне доподлинно известно, что во времена зарождения магии Чернолесье служило местом массовых жертвоприношений. Их совершал тогдашний правитель, посему эти сведения и не пустили в народ. И даже многие дворяне не ведают об этом. Жертвами же, по большей части, служили простолюдины с магической силой, пусть даже и совсем крохотной. Оттого-то нынче и появилось столько призраков в тех местах. Вы ведь знаете, что призраком может стать лишь тот, кто при жизни имел хотя бы капельку магической силы?

— Ага, — кивнул я и вошёл следом за графом в лифт, похожий на клетку. — А на кой шут тот правитель совершал жертвоприношения? Чего он хотел добиться?

— Бессмертия. И, как вы понимаете, он своего не добился, однако его действия создали Чернолесье. Сперва же это был обычный лес. А теперь это гнездо призраков, кои становятся всё агрессивнее и агрессивнее.

— Есть такое дело, сударь. Мне ещё в Гати на глаза попалась одна весьма злая призрачная распутница, — вспомнил я Глафиру и вкратце поведал о ней Чернову, запустившему лифт. Тот с тихим скрежетом отвёз нас на первый этаж.

— Хм, вы так легко разговаривали с призраком? Да ещё он предупредил вас, сказав, что грядёт нечто страшное? — вроде бы впервые на моей памяти удивился граф. Кажется, у него округлились глаза. Или это мне показалось? В этом тусклом свете чего только не примерещится.

— А что тут такого, ваше сиятельство? — пожал я плечами.

— Со мной призраки не спешат разговаривать.

— Может, просто у меня более дружелюбный характер? — усмехнулся я, пригнул голову и прошмыгнул через арочный дверной проём. Он вёл на лестницу, чьи каменные ступени убегали вниз. — Мы идём в подвал?

— Верно.

Надеюсь, граф не хочет показать мне свой костяной трон или гроб, в котором ночует? Уж в больно подходящее для таких вещей место он меня ведёт.

Эхо от наших шагов отражалось от стен из серых, плохо обработанных блоков, а на потолке среди паутины тускло светились редкие лампы. Воздух же оказался влажным и спёртым. А вскоре он начал дрожать из-за непрерывного гула.

— Что это? — напрягся я.

— Трансформаторы. Знаете, что это такое?

— Знаю. И зачем вам столько энергии? Вы проводите в подвале какие-то опыты? Из-за них-то и погибли ваши ученики?

— В основном мои ученики умерли из-за того, что я их брал на охоту. Не тащил на поводке, а давал выбор. Каждый из них пошёл со мной добровольно.

— Что это за охота такая, ваше сиятельство? Вряд ли же на фазанов или белок.

— Предыдущий Император поручал мне уничтожение самых сильных существ смерти. А я не привык утирать сопли ученикам. Моя миссия лишь направлять их, давать знания и практику, — проговорил маг, размеренно ступая по арочному коридору. — Я никогда не держал учеников в тепличных условиях. Всегда позволял им набивать собственные шишки. Они, знаете ли, весьма полезны. Маг потом начинает думать наперёд и прекращает совершать необдуманные поступки. Замечательное качество, вы не находите?

Я не ответил, а молча вышел из коридора и оказался в небольшом помещении. Тут гул ощущался заметно сильнее, по полу и потолку змеились толстые кабели, а несколько ламп тревожно моргали. Помещение было пустым, ежели не считать железной двери с клёпками и толстым пыльным стеклом. Граф постучал в стекло набалдашником трости. И металлические дверные петли практически тут же натужно заскрежетали, заставив меня поморщиться. Омерзительный звук!

— Ваше сиятельство! — радостно прохрипел возникший на пороге плешивый мужчина