В те первые недели большого шума не возникло, потому что объяснение прозвучало логично и здраво: «Бригада» перешла границы дозволенного, и когда ее загнали в угол в Уотертауне, осталась верна себе и взялась за оружие. Защищая американских граждан, Бюро встало на ее пути.

Потом открылся кран откровений и разоблачений. Публиковались разговоры реабилитированных сторонников «Бригады», откуда-то взялись фотографии из подвергшихся нападению конспиративных домов, и, что хуже и опаснее всего, появились анонимные утечки информации от агентов Бюро, встревоженных и обеспокоенных их собственными воспоминаниями о событиях в Уотертауне. Директор избегал прессы, президент бушевал в «Твиттере», а заместители опровергали все обвинения, выдвигая собственные контробвинения против медиа.

С самого начала журналисты и активисты просили об одном: предоставить внутренний доклад Бюро по делу «Бригады». Нарастающий хор голосов требовал рассекретить документ, чтобы он стал доступным для общественности, тогда как противная сторона выдвигала контраргумент, решительно поддержанный даже Сэмом Шумером. Он состоял в том, что публикация доклада создаст угрозу для действующих агентов и может сорвать проводившиеся в данный момент операции, а также раскроет секретные методики Бюро, прилагающего все силы, чтобы не допустить распространения зреющего социального протеста.

На экране вспыхнула бегущая строка «Срочные новости», и Рейчел с удивлением увидела среди шумной стайки конгресс-менов знакомое лицо помощника директора Марка Полсона. Бюро, заявил он, рассекречивает доклад по «Бригаде» и намерено предать его гласности не позже чем на следующей неделе.

– Надеюсь, часть тех людей, которые бесчинствуют на наших улицах, отправятся домой, – добавил он под конец своей речи.

Тот факт, что она узнала об этом с экрана телевизора, а не от самого Полсона и не из штаб-квартиры, означал, что Прю больше не в гуще событий. Это была пощечина, но в некотором смысле и облегчение. Месяцы терапии привели ее к пониманию, что она не может отвечать за то, что происходит за пределами ее маленького мира. В отличие от того, что творится внутри его…

Из-за демонстрантов, заполонивших городские улицы вокруг здания мэрии, путь от клиники до периферийного отделения ФБР, расположенного в Вэнс-билдинг на Третьей авеню, занял больше часа. По дороге она слушала по радио интервью с членом Палаты представителей Дианой Трамбл, которая лишь недавно вернулась в Конгресс после полученного прошлым летом огнестрельного ранения. Выразив признательность за аплодисменты, которыми ее встретили в Конгрессе, она тем не менее не стала скрывать своего недовольства тем, что расследование в отношении компании «Плейнс Кэпитал» прекратилось через считаные недели после того, как был убит Пол Хейнс, а сама она оказалась в госпитале. Законодатели предпочли старому расследованию новое, которое вело ФБР в отношении «Бригады». «Весьма циничный шаг со стороны коллег, получающих финансирование с Уолл-стрит, – с горечью в голосе заявила Диана. – Террористы могут поломать нашу повседневную жизнь, но они не должны сломить правосудие. Не допустим, чтобы уклоняющиеся от налогов международные спекулянты получили выгоду от трагедии четвертого июля прошлого года».

– Аминь, сестра, – сказала Рейчел. Четвертое июля… ну не смешно ли? «Бригада» не только поставила себя вне закона, но и сорвала одно из немногих правительственных расследований, направленных на то, чтобы заставить продажных банкиров платить за совершенные ими преступления.

Провожаемая взглядами коллег, Прю, хромая, направилась в свой офис на пятом этаже. Боль напомнила о себе острым укором от утренней терапии, но за последние полгода Рейчел научилась не только управлять гневом, но и владеть лицом, а потому, кроме легкого подрагивая мышц в уголках ее глаз, никто ничего не заметил. Спецагент Макс разговаривал с двумя посетителями в своей застекленной кабинке. Пола и Чак с чашками кофе в руках разом замолчали, когда Рейчел проходила мимо. Сидевший в своем закутке Генри поднялся ей навстречу.

– Вот же дерьмо, да? Публикуют доклад?

Последние четыре месяца он только тем и занимался, что набивался ей в друзья, но Бюро – не совсем удачное место, чтобы заводить себе приятелей…

– В итоге мы сдались, – сказала Прю.

– Или, может быть, получили, что хотели, – пошутил Генри.

– Рейчел? – Она обернулась и увидела серое, нездоровое лицо выглянувшего в коридор Макса. – Зайдешь на минутку?

Ей пришлось снова повернуться и, скрывая боль, пересечь этаж. Боль в конце концов пройдет, а вот с хромотой ничего не поделаешь. Вот и доктор сказала, что лучше и не пытаться. То, что есть, так и останется…

Прю вошла, посетители поднялись, и Макс представил их: Сара Вейл и Лайл Джонсон, оба из штаб-квартиры. Все обменялись рукопожатиями. У Джонсона, по-военному угловатого, были тронутые сединой усы. Глядя на него, Рейчел отметила про себя, что мало кто из знакомых ей мужчин носит усы. Смуглая Вейл старалась расположить собеседницу к себе щедрыми улыбками, а вот Лайл явно считал такое натянутое дружелюбие пустой тратой сил.

– Мы насчет доклада о «Тяжелой бригаде», – сказал он.

– Вы по поводу всей этой истории с рассекречиванием? – спросила Рейчел, опускаясь на свободный стул и маскируя своим вопросом внезапную боль.

– Можно и так сказать, – подтвердила Сара. – За последние месяцы народу сгорело немало, и нам вовсе не нужны дополнительные потери после публикации доклада.

Рейчел поняла, что им нужно. Два высокопоставленных сотрудника Бюро уже подали в отставку, попавшись на неоднократной лжи перед камерой, а поскольку утечки в прессу продолжались, первым пунктом в повестке дня в штаб-квартире ФБР будет гарантия занятости.

– Могли бы не дурачить публику последние полгода. Потому-то мы и оказались в такой ситуации, – заметила Прю.

– Если бы да кабы, – улыбнулась Вейл. – Давайте не будем сыпать соль на раны.

– Если бы мы этого хотели, то начали бы с вопроса о ваших собственных контактах с репортерами, – добавил Джонсон.

Рейчел сердито посмотрела на него.

– Обвиняете меня в чем-то?

– Нет, он ни в чем вас не обвиняет, – заверила ее Сара.

– Я всего лишь высказываю свое мнение, – пожал плечами Лайл. – Без ошибок никогда не обходится. Все дело в том, во что это выливается потом.

Бедро Прю, которое после операции исправно функционировало в качестве детектора чуши, запульсировало. Сказать, что ее совсем не интересовало, зачем к ней явилась эта парочка, было бы все же неправдой. Кроме того, когда дело касалось штаб-квартиры, некоторый уровень упомянутой чуши присутствовал всегда.

– Кто вас ко мне направил? – спросила Рейчел.

– Никто, – сказала Вейл. – Нас просто попросили убедиться, что оглашаемая Бюро информация согласуется, насколько это возможно, с фактами. Вы ведь были в центре всего происходившего.