Сева поглядел на нее укоризненно и продолжил:

– Кредит взяли так, что подозрение пало на учредителей банка. Это было особенно легко сделать, зная, что Петр Маркелович и Анна Викторовна… как бы это сказать… ну, все время ссорятся… и вряд ли сумеют договориться…

Оба учредителя неожиданно покраснели и покосились друг на друга. Как показалось сыщикам – виновато.

– Самое крутое в афере было то, что все подписи на документах – подлинные! Хотя оба учредителя утверждали, что они ничего не подписывали. Если их слова – правда, значит, подпись у них выманил кто-то, кому они абсолютно доверяли! Кого ни в чем не подозревали!

А вот тут покраснел Алексей. Пошел пятнами, прям как леопард.

– Не скажете нам, Алексей, как вы папину-мамину подписи выдурили? – ласково-ласково спросил в микрофон Сева – в глубине души замирая от ужаса: что делать, если не скажет? Сева понятия не имел, как этому хитрому жуку удалось заполучить подписи.

В парадном офисе Алексей выпрямился на стуле, сжал губы и вызывающе уставился в темные очки Саляма – всем своим видом демонстрируя, что не скажет!

– Ерунда все это! – возмутилась Анна Викторовна. – Я в жизни ни одного финансового документа не подписала, пока десять раз не прочту! Да и не стала бы я ничего ребенку подписывать!

Сева почувствовал, что почва уходит у него из-под ног – и правда, не стала бы! Катька протянула руку и вынула микрофон из потных Севиных ладоней:

– И дневник тоже? – невинно спросила она.

– Дневник? – растерялась Анна Викторовна.

– Ну да, – подтвердила Катька. – Нужно было всего лишь замаскировать бланк под страницу дневника – хоть ручкой с исчезающими чернилами, такие в любом детском магазине продаются! Потом чернила растают, а ваша подпись останется – и вписывай сверху что хочешь!

– Вы же взрослый! – потрясенно выпалил в офисе Алексей, глядя в непроницаемые темные очки Саляма. – Вы не могли… – спохватившись, он сжал губы еще крепче, давая понять, что больше от него не услышат ни слова.

Но родителям хватило и этого – оба изумленно уставились на своего ребенка.

Салям в офисе прервал молчание.

– Сперва мы думали, что целью неизвестного финансового преступника…

При этих словах Алексей вздрогнул – и поглядел на Саляма с недоумением. Сева в рабочей комнате злорадно осклабился – а как он думал, его дела называются? Изящный финт ушами?

– Да, преступника! – с нажимом провозгласил он. – Сперва создавалось впечатление, что целью была заурядная кража пяти миллионов. Ну и еще, может, желание разорить учредителей… Отомстить им за что-то…

– За что? – возопили оба учредителя и уставились на ребенка с возмущением.

– Но потом мы поняли, что все гораздо сложнее! – торопливо сказал Сева. – Хотя бы потому, что деньги никуда не уходили из банка! Они только прыгали с одного счета на другой, что было нетрудно сделать в отсутствие вашего системщика – единственного человека, кто знает банковскую сеть досконально! Но тот, кто задумал хитрую аферу, знал банковскую компьютерную систему даже лучше системщика – он знал все коды и пароли, даже самые секретные! Мы сразу поняли – это кто-то близкий к банку… и к самим учредителям!

Что сперва они просто подозревали Петра и Анну в сговоре, Сева благоразумно умолчал.

– Настораживало лишь одно – неизвестный аферист…

Алексей снова дернулся. Сева с удовольствием повторил:

– Аферист! Ни в коем случае не хотел, чтобы о разброде в банке узнали вкладчики! Настолько, что придумывал всякие мелкие проблемы, тянул время… Нанял гопника, чтобы тот изобразил ограбление…

– Я не гопник! – впервые подал голос бритый.

– Гопник, гопник… – рассеянно заверил его Салям-Сева. – А потом вынужден был похищать и прятать болтливого наемника, создав единственный уязвимый момент в, казалось бы, абсолютно безупречной операции!

Алексей по-девчоночьи захлопал длинными ресницами – кажется, эти слова ему польстили. Ничего, сейчас мы тебя снова огорчим, кидала фигов!

– Но информация от нашего заграничного подразделения… – с важностью сообщил Сева, – объяснила нам, зачем он это делает! Похитителю не просто нужны были пять миллионов – ему нужен банк! Нормальный, не разорившийся какой-нибудь! – Сева вдруг почувствовал, что он безумно устал. Они все устали. – По банку целыми днями шляется мальчишка, и его не гонят, потому что он – сын учредителей. А если еще вспомнить, что по лестнице можно шастать целый день, не попадая в поле зрения камер, что у уборщицы пропал ключ-карта – в банке для него не осталось секретов. Рабочий день в банке заканчивается, все торопятся домой и никто не обращает внимания, как возится с компьютером мальчишка, известный своей ленью. А Международная биржа еще целый час как открыта! Со вчерашнего дня прямо с рабочего места – из вашего банка, и на спрятанные на виртуальном диске деньги вашего банка, ваш сын скупает этот самый банк! И завершить операцию он должен был сегодня! Только одно его остановило – тот самый крохотный прокольчик в безупречном плане! Гопник, которого он рассчитывал продержать в заточении до завтра, когда болтун перестанет быть опасен! Но вот беда… – Сева в рабочей комнате картинно всплеснул руками – и пожалел, что не приказал то же самое сделать Саляму. – Тараканы в банке завелись! Вот-вот санэпидстанция нагрянет – и неизбежно найдет узника! Поэтому он бросает операцию по покупке акций и бежит перепрятывать заключенного! Кстати, куда – не скажете? Ну и не надо! Алексей абсолютно уверен – что не успеет скупить сегодня, докупит завтра. И даже не догадывается, что в обесточенных коридорах его ждет ловушка – и банк, увы, останется родителям! – Сева резко выдохнул – и с торжеством откинулся на стуле в ожидании заслуженных аплодисментов.

Учредители в рабочей комнате как-то странно смотрели на Саляма:

– А почему он только вчера скупать начал? Раньше не мог? – явно не собираясь аплодировать, протянула Анна Викторовна.

Петр Маркелович высокомерно усмехнулся:

– Вы тут, конечно, интересную схему обрисовали, молодой человек… Только вы немножко не в курсе – в свободной биржевой продаже наших акций не так уж много, владельцем банка на них не станешь. Основные акции у нас с Анной, да вот еще Косте мы часть передали – такие менеджеры всегда в цене, думаем его соучредителем сделать… – Петр Маркелович говорил все медленнее и медленнее – казалось, какая-то мысль пришла ему в голову. Он пристально уставился на председателя правления – под его взглядом тот нервно заерзал, задергался и… отвернулся! – Ты! – выдохнул первый учредитель. – Ты что, Костя! Ты выкинул свои акции на продажу?

– У меня жена! Ребенок! – чуть не плача, прокричал Константин Николаевич. – А вы с Анной как с ума сошли! Вот я и подстраховался! Думал, уцелеет банк – обратно откуплю…

И тут Алексей захохотал. Он хохотал, и хохотал, и хохотал, складываясь пополам и вытирая слезы со щек. Икая и всхлипывая от смеха, выдавил: