Тайдир тоже напрягся, схватился за жезл дорина, с которым ходил в обитель, настороженно и плавно повел головой, пытаясь разглядеть встревожившее тестя зло. И еще крепче стиснул левой рукой ладошку жены, словно она собиралась немедленно ринуться в смертельную ловушку.

Отшельник уже крался к двери в столовую, неслышно, по-воровски ступая по каменному полу, и, едва сообразив, куда именно направляется отец, Лиарена тоже двинулась в ту сторону, стараясь идти так же тихо. И пока они добрались до распахнутой двери, уже точно знала, отчего Экард ведет себя так необычно. Ей уже не раз приходилось замечать, как тонок у ее отца слух, и сейчас магиня убедилась в этом еще раз. Сама она расслышала тихие голоса, шорох и позвякивание лишь после того, как вплотную приблизилась к двери в столовую.

Тайдир тоже расслышал звуки, которых тут никак не могло быть, решительно придержал жену и продвинулся вперед. Спорить Лиарена не стала. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать все подробности нечаянного попадания в это убежище, осознать, как немыслимо им тогда повезло, и до дрожи испугаться задним числом. А чуть позже, наблюдая за действиями мужа и отшельника, магиня вдруг ясно поняла, как напрасно скрыла от них свои соображения. Мужчины, несомненно, догадались обо всем еще раньше нее и заключили между собой негласный договор, намереваясь сделать все возможное, лишь бы уберечь Лиарену от повторения подобных случайностей.

Экард, не позволивший дочери отдохнуть от тренировок ни одного дня, помог ей заучить несколько способов безопасного перехода и установки щитов, обрывающих нежеланный чужой путь в самом начале. А магистры обители принесли ей мощный артефактный пояс, самостоятельно накапливающий энергию, которой в самой непредсказуемой ситуации хватило бы, чтобы вытащить из ловушки не один десяток людей.

Хотя после того завала, когда юная магиня умудрилась создать щиты вплотную к телу и часть их впитались в кожу, образовав знаменитую теперь зеркальную защиту, Лиарене всегда хватало собственного запаса магии. Таким уж было изначальное условие этого щита, пропускать и собирать в резерв свободную энергию и никому не позволять вытянуть ее насильно.

Внезапно вокруг отшельника сгустилось еле заметное сизое облачко, и в этом иллюзорном тумане начали быстро таять очертания его тела, однако последний жест, приказывающий спутникам остановиться и молчать, отлично рассмотрели и Тайдир, и Лиарена.

Дорин мгновенно замер на месте, и шедшая следом магиня тотчас шагнула к нему. Обвила руками мускулистый торс и прижалась щекой к напряженной спине. Тайдир поймал ее ладони, стиснул крепко и нежно, и Лиарена вжалась плотнее, желая успокоить тревоги мужа своим теплом и близостью. Рассказывать про надежные воздушные плети, которые она теперь при первых признаках опасности немедленно прикрепляет ко всем спутникам, почему-то не хотелось, и без того уже чувствует себя зажатой в тесной клетке обещаний и запретов. Да и нельзя тут пока разговаривать, могут услышать узники, наконец-то решившиеся открыть зеркало.

Несколько мгновений Лиарена стояла молча, с наслаждением впитывая успокаивающее, надежное тепло любимых рук, заставившее отступить холод и неуют каменных стен. Внезапно магиня вспомнила о недавно освоенном заклинании усиления слуха и поспешила его кастовать, растянув действие и на мужа. Заученные слова послушно возникли в памяти, сплетаясь в короткое и емкое кружево определений и понятий, завязанных на единственный жест, и тотчас чужие голоса стали слышны так ясно, словно незнакомцы разговаривали совсем рядом.

— …передай нож.

— А где твой?

— Вчера забыла в разделочной… пока отковыряла кусок, рук не чуяла.

— Почему варежки не брала?

— Привычка, — невесело вздохнула невидимая женщина.

Тайдир, полуобернувшись, подтянул к себе жену и удобнее устроил в кольце рук, мимолетно благодарно прикоснувшись губами к ее виску.

— Анни, а к горке кто-нибудь ходил?

— Лас с Хиртом, — уныло ответила незнакомая Анни, не сказавшая до этого момента ни слова.

Судя по разочарованному вздоху, ничего хорошего на неведомой горке не менее неизвестные Лас с Хиртом не обнаружили.

— Вайзин сказал, еще дня два силы не хватит, — тихо буркнул еще один человек, судя по тембру, голос принадлежал мужчине.

— А они, наверное, радуются, — почти неслышно шепнул кто-то, и все на несколько минут примолкли, а потом узнанная магиней по голосу Анни сказала фразу, острым ножом врезавшуюся в душу:

— Если до сих пор не рыдают по задавленным.

— Помалкивай, — мрачно пробурчал кто-то, помолчал и добавил: — Вайз и Рис и так уже третий день в колбе.

Невидимые собеседники и в самом деле примолкли и больше не разговаривали, слышались только невнятный стук и непонятное шлепанье. Магиня разочарованно вздохнула: подслушивание чужого разговора принесло очень мало сведений о жизни людей — разве что, пожалуй, информацию о крайней нищете. Но о чем идет речь в большинстве сказанных пленниками фраз, Лиарена пока даже приблизительно не могла догадаться.

А потом на супругов надвинулось что-то невидимое и голосом отшельника торопливо шепнуло:

— Неси в обитель.

Светлый зал, где так недавно сидели все правители дорантов, оказался пуст, но Экарда, с которого при переходе спало заклинание невидимости, это не смутило. Отшельник мгновенно выхватил из-за ворота маленький свисток и резко дунул. Тихая трель, взлетевшая под высокие своды, казалось, не могла пробиться сквозь окна и двери, но Лиарена уже успела убедиться в особых качествах таких свирелей.

Магистры начали собираться уже через несколько мгновений, и первым пришел туманным путем Ильтар. Едва глянув на лица друзей, достал свой собственный рожок и подал новый сигнал. В этот момент открылась дверь, и ввалился голем, тащивший сразу троих магистров, потом маги посыпались, как горох из лукошка.

— Первым делом отправь наблюдателя в убежище, они открыли зеркало. Пусть сидит под «невидимостью» и слушает, — отрывисто скомандовал Экард и оглянулся на дочь. — А вы можете идти отдыхать.

— Я магиня, — вежливо напомнила ему Лиарена, и не собираясь сдвигаться с места. — И я тоже кое-что слышала. И хочу спросить… случайно, не мою мать коротко звали Рис?

— Да, — тотчас подтвердил Дзерн и только тут рассмотрел стиснутые зубы отшельника и вздувшиеся желваки на его скулах. — А где ты это услышала?

— Они сказали — Вайз и Рис третий день в колбе, — слово в слово повторила непонятную фразу Лиарена и уставилась на магистра требовательным взглядом. — Объясни, что такое «колба»? Ты не можешь этого не знать, ведь они тоже маги!

— В алхимии колбой называют стеклянный сосуд, — мягко пояснил Лиарене Ильтар, незаметно оттеснив от нее отца. — И колбы бывают разные, маленькие, большие, круглые и изогнутые… сама понимаешь, в разных опытах нужна разная посуда. Но таких больших колб, в какие мог бы поместиться человек, я никогда не видел и поэтому думаю, что узники называют этим словом нечто иное. Возможно, какое-то помещение.