– Это какая-то ошибка! Мы ни в чем не виноваты. В каком преступлении нас обвиняют? Нам просто надо попасть на Запад, что тут незаконного?

Но его усилия пропали даром: стефы подняли полог в стенке, и мы оказались на небольшой площадке, ограниченной задниками других шатров. Трава тут была вытерта до плешин, в воздухе витала та же странная вонь, что наполняла вампирское логово, только в разреженном виде. Нас с саттардцем поставили в центре площадки и велели заткнуться. Я разволновался, хотя всеми силами пытался казаться крутым и демонстрировать «ментовским прихлебателям» самый презрительный из своих взглядов. Что с нами сделают? Из луков расстреляют? Так вроде тут запрещено… Или у них есть трезубцы, как у ангелов недоделанных?

К счастью, быстро выяснилось, что убивать нас никто не собирался, по крайней мере сразу. Вместо этого хозяин шатра вытащил из кожаной сумочки на поясе четыре камня – да-да, самых обычных, серых, только гладеньких, как морем обкатанных. Обойдя нас с Динешем по периметру, вампир положил голыши в форме четырехугольника так, что каждый оказался где-то в метре-полутора от нас. Критически осмотрев результат своего труда, стеф плавно развел руки в стороны и прошипел:

– Суишшмара. Кэшш.

Голубое пламя вырвалось из камней так внезапно, что я подпрыгнул на месте, невольно заехав Динешу локтем в бок. Светящиеся жгуты сцепились друг с другом, набухли синевой, выпустили новые отростки, активно сплетавшиеся вместе… Я едва успел досчитать до пяти, а вокруг меня и собрата по несчастью уже замкнулась мерцающая клетка, частые прутья которой вздымались на двухметровую высоту и больше всего напоминали лазерные лучи из фантастических фильмов. Удовлетворенный маг и ассистент Диего направились обратно в шатер.

– Эй! – спохватился Динеш, опасливо приблизившийся к «решетке». – Сколько нам тут торчать-то?

– Пока там не разберутся, – туманно бросил через плечо «мент» и задернул полог. Из уст саттардца изверглось выражение, которое я решил взять на заметку – для пополнения словаря. Но тут парень повернулся ко мне:

– Что ты натворил?!

Я не понял:

– Я-то тут при чем?

– Кто же еще, как не ты! Лучше признайся: ты что-нибудь стырил, когда по ярмарке один шлялся?

По глазам саттардца я понял, что он серьезно верил в такую возможность. Сунул кулак с татушкой ему под нос:

– С этим-то клеймом?! Ты что, за лоха меня держишь?

Динеш чуть прищурился:

– А волчок? Он у тебя откуда? И почему вэазар им так интересовался?

– Тс-с! – шикнул я на саттардца, подступив к нему вплотную. – Игрушка – это подарок, и к случившемуся никаким боком не относится. Лучше давай думать вместе, как отсюда выбраться.

Саттардец глянул на меня, как на помешанного, и странновато хихикнул:

– А чего тут думать? Это геленда, – он обвел круг рукой, – волшебная преграда. Ее может снять только маг. Но даже если бы нам это удалось, кто теперь отправит нас на Запад? Бериллы-то остались у этих, – парень дернул головой в сторону шатра с кровососами, – да и «марки» нас тут же засветят.

Да, умел Машурин брат поднять настроение. Я устало опустился на голую землю:

– Что же теперь делать?

Чуть потоптавшись на месте, Динеш уселся рядом, поджав под себя ноги:

– Ждать.

Ждали мы долго. Саттардец постарался уснуть, подложив под щеку ладонь. Я изучал наше узилище. От попыток исследовать светящиеся прутья быстро отказался – ощущение было такое, словно дотронулся до оголенного провода, а на пальцах остался самый настоящий ожог. Динеш на мой вопль только приподнял голову, постучал пальцем по лбу и перевернулся на другой бок. Время от времени через площадку проходили стефы, не обращавшие на нас ни малейшего внимания. Один раз прибежали дети – вампирята, конечно. Эти тыкали пальцами и долго совещались, почему мы сидим, совершенно не смущаясь тем, что объекты их внимания не глухие. Ребята почти сошлись на том, что нас заперли до ужина, и кожа моя без разрешения пошла крупными пупырышками. Тут вампирчик поменьше с черными индейскими косичками заявил:

– А может, это они дядю Вениамина плисыли?

– Что значит – пришили? – поинтересовалась голенастая девочка.

– Не знаю, – смутился малыш. – Но дядя не спал в насем сатре и утлом не плисёл. Мама сказала, он уехал. Но потом плисли дядя Луи и дядя Вильям. Я в сундуке плятался и услысал… Они сказали, Вениамина плисил человек. Как можно вампира плисыть? У меня мама сьёт…

Я навострил уши, но из шатра выглянул уже знакомый маг и шуганул детвору по домам. Я робко поинтересовался, когда же нас выпустят, но ответил мне только упавший на место полог. Оглядевшись, я подполз на коленях к Динешу и тряхнул за плечо:

– Эй! Ты слышал? Может, нас подозревают в убийстве этого самого Вениамина?

Саттардец только плотнее сжался в комок, пробурчав что-то вроде: «Бред!»

– Почему сразу бред! – обиделся я. – Малышу незачем врать. Если его дядю укокошил человек…

– Вот потому и бред! – зло обернулся ко мне бывший пилот. – Не может ди-существо убить вампира, ну разве что совсем больного и беспомощного, а таким этот стеф явно не был.

Я зацепился за странное слово, которое сегодня услышал уже во второй раз:

– Что еще за ди-существо?

Динеш уставился на меня:

– Не вампир. Тот, у кого душа и тело разделены… Ты откуда свалился? – Он неохотно поднялся в сидячее положение, растирая затекшую руку. – Вот, поспать не дадут…

– И почему же эти самые ди не могут справиться со стефом? – упорно выжимал я единственный доступный источник информации.

Саттардец обреченно вздохнул:

– Да потому, что вампиры сильнее, выносливее, быстрее, владеют магией и регенерируют. Даже если клинок с серебром, то надо поразить мозг или сердце…

Я призадумался, но никак не мог найти более вероятную причину нашего внезапного плена.

– А как же слова вампиренка…

Динеш отмахнулся от меня, будто от назойливой мухи:

– Да мало ли чего дети ни насочиняют в этом возрасте. Может, пацан услышал непонятное слово, вот и придумал целую историю… Сам посуди: ну кто бы держал подозреваемых в таком невероятном преступлении в клетке на заднем дворе?

С этими мудрыми словами парень уткнул лоб в сложенные на коленях руки, показывая, что разговор окончен. Я еще побродил по загородке, теребя в кармане ставший носовым платком волчок. Эх, не снял бы пилот с себя ремень, можно было бы попытать счастья, а так… В довершение общего уныния небо над нашим пятачком вытоптанной земли стало хмуриться. Внезапно потемнело, и в воздухе запахло дождем, точнее, дерьмом из располагавшейся неподалеку примитивной уборной. Сразу стало понятно, зачем шастали через двор стефы, и, что было хуже, захотелось отлить самому. Я кашлянул: