Хотя водолечением пользовались и шарлатаны, исходно гидропатия шла верным путем. Она появилась именно в тот исторический период, когда пришла пора изменить представления о личной гигиене. Питье воды в достаточных количествах, физическая культура и регулярные водные процедуры сами по себе могли предотвратить многие заболевания и оздоровить множество людей.

В следующий раз, подсчитывая, сколько стаканов воды вы выпили за сегодня, помните, что вы тем самым удовлетворяете любознательность врачей XIX века. Но не стоит лить ведрами холодную воду на голову приятелю, заявляя, что вы хотите погасить пожар в его голове.

Возможно, вас уже оперировали. Если нет, просто подождите – возможно, прооперируют. Хирургия, к которой раньше обращались лишь при самых опасных недугах, сегодня является частью повседневной жизни. Иногда без операции даже можно обойтись, но мы ее выбираем. Мы знаем, что все материалы будут стерильными, вмешательство безболезненным, а хирурги квалифицированными (и вообще хирургами). Но во времена оны хирургия была не столь опрятной и точной.

Хирургия переходит самую тонкую грань между жизнью и смертью, вторгаясь в человеческое тело как таковое. Разрезая кожу, протыкая глазное яблоко, распиливая кости и перевязывая сосуды, хирург изменяет саму природу и естественное течение болезни или травмы. Есть ли в этом подражание божественному промыслу? Оставим этот вопрос психоаналитикам.

С древних времен доктора обращались к хирургии, чтобы зафиксировать отломки костей при переломе, вылечить травму или отсечь поврежденную конечность. Врачи сверлили дырки в черепе при головной боли и эпилепсии, прижигали мышцы каленым железом после ампутаций и даже выбивали стрелы из тела при помощи арбалета. Вы не ослышались. Ранения стрелами были важнейшей проблемой с доисторических времен и вплоть до изобретения огнестрельного оружия. Извлечь стрелу сложно, и иногда врачи обращались к арбалету, полагая, что это идеальный метод решения задачи. На средневековой иллюстрации мы видим беднягу, который держится за колонну, пока стрелу, торчащую из его шеи, вставляют в арбалет с целью удаления. Все еще думаете, что у вас сегодня выдался неприятный денек?

В этой главе мы сконцентрируемся на раннем периоде развития современной хирургии, который начался в XVI веке. В эти годы открытия, отчаяние и изобретательность (а порой и самолюбие) хирургов сошлись воедино. В великой, кровавой и пахучей истории операционных есть некоторые ключевые моменты, которые могут привести в ужас. Через призму сегодняшнего дня кажется, что история хирургии полна бездоказательных методов и происков шарлатанов. Что ж, помоем руки и взглянем на эту историю.

Извлечение стрелы из шеи пациента при помощи арбалета… в то время это считалось неплохим методом

Хирургический инструмент, Германия, XVII век. Или адские ножницы – как вам больше нравится

Ампутация была, вероятно, самой распространенной хирургической операцией в течение тысячелетий. При тяжелых ранениях ног и смертельно опасной гангрене ампутация часто давала лучшие шансы на выживание, даже несмотря на жуткую смертность – 60 % и более. (Так, в период франко-прусской войны 1870 года смертность после ампутаций достигала 76 %!)

Инструменты для ампутации и маленький полезный мануал

Ампутация, 1793 год. Обратите внимание, что пациент привязан веревками и его держат несколько человек

До появления адекватных методов анестезии, то есть до XIX века, ампутации необходимо было выполнять быстро, чтобы минимизировать страдания больного. Ради скорости все ткани порой рассекали на одном уровне – это называлось гильотинной ампутацией, или ампутацией в один удар. Хотя термин и так довольно устрашающий, во время Первой мировой войны французские хирурги прозвали такой тип ампутации en saucisson (колбасным), поскольку она напоминала разрубание колбасы надвое. Вкусно, правда?

Звучит жутко, но, будь вы серьезно раненным солдатом той эпохи, вы бы и сами захотели быструю колбасную ампутацию. С XVI по XIX век типичная ампутация ноги проходила по следующему сценарию. Больного крепко держали, чтобы он не дергался (а также, возможно, чтобы он не передумал и не удрал, невзирая на хромоту). На ногу накладывали жгут, чтобы прекратить кровообращение по магистральным артериям. Изогнутым лезвием хирург разрезал кожу и мышцы вокруг кости, в идеале одним движением, и затем перепиливал кость. Кровеносные сосуды иногда прижигали (при помощи раскаленного железа, кипящего масла или купороса), остальные же ткани на культе оставляли как есть или зашивали.

Все это длилось меньше, чем клип на YouTube. Так, шотландский хирург XVIII века Бенджамин Белл делал ампутацию голени за 6 секунд. Его французский коллега Доминик Жан Ларрей был помедленнее, однако в период наполеоновских войн он как-то произвел 200 ампутаций в сутки, то есть одну за 7 минут.

Конечно, такая скорость операции сокращала время, в течение которого пациент испытывал невыносимую боль. Но она же приводила к небрежности в работе. Зачастую мышцы сокращались в месте разреза, и кость впоследствии торчала из культи. Линия ампутации порой была неровной, что затрудняло заживление. Быстрота операции и неудобное положение хирурга при круговом разрезе ампутируемой конечности приводили к множествам случайных порезов. Кроме того, несмотря на всю скорость, операции сопровождались душераздирающими криками больных.

Иногда кричал не сам пациент.

Разрешите представить вам Роберта Листона, или «самый быстрый нож в Вест-Энде».

Листон был ярчайшей личностью, наполовину хирургом и наполовину актером своего операционного театра, открытого в 1840-х годах в Шотландии. Его ампутации были очень популярны среди студентов, смотревших на это зрелище с галерей. Листон – порой с ножом, зажатым между зубами, – давал знак зрителям: «Засекайте время, джентльмены!»

Роберт Листон в операционном театре