Лестница привела нас в узкий, утопающий в полумраке коридор, где уже стоял улыбающийся Льео. Причем улыбающийся так, словно не он несколько минут назад размазывал по щекам слезы и едва не стал ужином для разозлившихся ши.

— Иди сюда! — привычно командным тоном позвал его Тэйн.

Даже мне захотелось подчиниться, но у мальчонки, видимо, имелся иммунитет. Вместо того чтобы беспрекословно послушаться, он побежал вперед и выкрикнул:

— Я только одним глазком!

Косичка являл собой крайнюю степень молчаливого бешенства, но бегать по катакомбам за малолетним сорванцом явно считал ниже собственного достоинства, которое в этот вечер и так подверглось испытаниям.

— Что ты здесь делаешь? — негромко спросил куратор, уже обращаясь непосредственно ко мне.

Я промолчала и ускорилась, догоняя идущего впереди дроу, которого первый звал Брюдом.

Мое молчание куратора явно не устраивало. Он схватил меня за предплечье и, четко выговаривая каждое слово, повторил:

— Кадет Талмор, немедленно отвечайте, что вы здесь делаете!

Я открыла и закрыла рот. Набрала побольше воздуха и как можно спокойнее проговорила:

— Мы сейчас не в корпусе, и такое обращение неуместно, как и подобные вопросы. То, где и как я провожу свое личное время, тебя не касается.

Даже сама удивилась тому, насколько твердо и совсем на меня не похоже это прозвучало. Просто вдруг с предельной ясностью осознала, что я сейчас права и отчитываться перед ним не обязана. В конце концов, он тоже находится здесь — в катакомбах дроу. А значит, рассказать кому-нибудь о том, что меня здесь видел, не бросив при этом тень на собственную репутацию, не сможет.

Тэйн хотел еще что-то сказать, но в следующее мгновение передумал и резко убрал от меня руку. Далее мы шли в гробовом молчании, а когда оказались на развилке коридора, сопровождающий нас дроу остановился и, не оборачиваясь, сообщил:

— Вам налэво, дверь в конце коридора.

И, развернувшись, потопал в обратном направлении, что-то негромко напевая себе под нос. Когда мы приблизились к упомянутой им двери, Льео уже стоял около нее и, притоптывая от нетерпения, нас дожидался. Входить внутрь один он явно боялся, хотя и очень хотел.

Дверь доставала почти до самого потолка, который в этом коридоре был гораздо выше, нежели при входе. Двустворчатая, из темного дерева, с головой гидры на тяжелом металлическом кольце, выглядела она внушительно.

Не знаю, на что надеялся Льео, но как только мы с ним поравнялись, Тэйн бесцеремонно схватил его за руку.

— Мы уходим! — не терпящим возражений тоном заявил он и, когда брат воспротивился, жестко добавил: — Сейчас же!

Меня их семейные разборки не касались, и больше терять время попусту я не намеревалась. Собравшись с духом, потянула на себя кольцо, и дверь отворилась неожиданно легко, словно была изготовлена из пуха, а не из тяжелого дерева.

Моим глазам открылся огромный, выложенный темно-серыми каменными плитами зал, который помимо светлячков освещали горящие на стенах факелы. По обеим сторонам от входа находились две винтовые лестницы, по которым можно было подняться на тянущиеся до самого потолка ярусы. Изумленно осматриваясь по сторонам, я отметила, что верхние из них представляют собой ложи для высоких гостей, и народу там немного, а нижние, напротив, забиты до отказа. Между многочисленных столиков сновали нанятые подавальщицы, большую часть которых составляли люди, воздух наполнял табачный, с примесью запрещенных трав дым. Так же, как и коридоры, зал утопал в полумраке — и неудивительно, ведь дроу терпеть не могут света.

Здесь собрался весь цвет криминального мира, начиная с никому не известных воров и заканчивая наемниками. Могла бы поклясться, что в одной из высоких лож восседал некромант! Поднебесные, их всех ведь давно уничтожили… по крайней мере власти упорно пытались убедить в этом народ.

Пряча лицо в тени капюшона, я отошла от входа и замерла неподалеку от разношерстной, пребывающей навеселе компании. Продолжая исподлобья изучать зал, наконец заметила верховную жрицу. Узнать ее не составило труда: верховные сильно отличались от обычных дроу. Их рост примерно равнялся человеческому, да и лица можно было назвать по-своему красивыми.

Темнокожая беловолосая женщина восседала на установленном на постаменте троне в другом конце зала. Ее платье было алым, облегающим и длиною в пол. Блеск многочисленных сережек в длинных заостренных ушах был заметен даже отсюда, как и блеск черных, лишенных белков глаз. Рядом с ней замерли двое высоких, вооруженных клинками мужчин — судя по виду, тоже верховных дроу.

— Он приехал пару дней назад, — расслышала я прозвучавшую рядом реплику. — Кто нанял, не знаю, но ходят слухи, что некая высокопоставленная особа из столицы.

Две переговаривающиеся гноллы бросали взгляды наверх, на ту самую ложу, где восседал некромант. Ошибиться невозможно — это действительно маг смерти. Даже здесь я чувствовала исходящий от него холод, да и характерный налет инея, покрывший стол и диван, где он сидел, на это указывал. Но лучшим доказательством был грызоволк. Мертвый. Кости грызоволка, держащиеся на одной темной магии!

От одного взгляда на них мне стало дурно. Это ведь незаконно! Запрещено!

Наверное, не стоило удивляться присутствию подобных личностей, но все-таки увидеть такое я никак не ожидала. И не только на алом празднестве дроу, а вообще.

Сейчас идея поговорить со жрицей казалась не только плохой, но и откровенно безумной. С чего я взяла, что мне вообще это удастся, да еще и так просто? До этого момента моей целью было просто сюда попасть, а вот о дальнейших действиях я не подумала.

— Дело, судя по всему, важное, — шепнула вторая гнолла, в то время как я мысленно перебирала возможности заговорить со жрицей. — Говорят, и активность потерянных душ с ним связана.

Упоминание душ заставило прислушаться, но больше ничего полезного гноллы не сказали, переведя разговор на другую тему. Пребывание в этом месте было малоприятно, и задерживаться здесь я не хотела, поэтому решила действовать прямо сейчас. Раз уж пришла, глупо отступать.

Двигаясь вдоль стены и стараясь не привлекать внимания, я стала неспешно пробираться в другой конец зала. Вокруг мелькали лица, слышался шум голосов, крики подвыпивших дроу, звучащие с неизменным акцентом. Жрица продолжала восседать на троне, скользя по присутствующим бесстрастным взглядом и лишь изредка одаривая некоторых гостей холодной улыбкой.

С каждым сделанным шагом страх опутывал меня все сильнее, но какое-то внутреннее желание, родившееся во мне с первой осознанной мыслью, толкало вперед. Быть может, девочке, ставящей на окошко банку со светлячками, все-таки удастся узнать, куда пропала ее мама. Быть может, она ее даже дождется.

Тайна прошлого отражалась на настоящем, и это толкало вперед еще сильнее. Нерешенные загадки всегда портят жизнь. Впрочем, разгадки обычно портят ее не меньше. Но будем надеяться, не в моем случае.