различных видов социальной организации. Как известно, целые государственные режимы могут быть основаны на боязни.

В социологической литературе можно выделить только две серьезные попытки исследовать страх на должном уровне обобщения. Обе они сделаны на американском материале. Барри Гласснер в книге «Культура страха» задается вопросом: «Почему в воздухе так много страхов – и так много из них необоснованны?»[27] Ученый объясняет различные опасения через психологические понятия «перенос» и «проекция». С точки зрения Гласнера, мы находим своего рода козлов отпущения, чтобы перенести на них вину за негативные явления в обществе. Например, в ответ на переживания по поводу того, что уход и воспитание детей все больше осуществляется за счет чужих людей (няни, система дошкольного и школьного образования), появляется боязнь педофилии, детской порнографии. «Наш страх растет соразмерно нашей непризнанной вине».

Работа Фрэнка Фуреди тоже называется «Культура страха»[28]. Автор также приводит много свидетельств о современных тревогах, но более подробно останавливается на объяснениях того, почему сложилась такая ситуация с пугающим. Как и многие другие социологи, он выражает обеспокоенность тем, как широко применяется дискурс безопасности в поздних современных обществах: оценка всего с точки зрения безопасности является определяющей характеристикой современного общества.

По мнению тех авторов, с которыми соглашается Фуреди, это не может пониматься просто как рациональное реагирование на растущие опасности или как автоматическое следствие расширения технических возможностей. Такой феномен скорее отражает «моральный климат». Фуреди пишет: «Нахождение в ситуации риска – это общее настроение, которое распространено в обществе и влияет на действия в целом». То есть мы воспринимаем мир как опасный и ожидаем худшего от других людей, не доверяем авторитету и мало верим в эффективность вмешательства человека. Одним словом, мы находимся в постоянном состоянии страха. Он пишет о «склонности общества к панике» и утверждает, что «существует тяготение к ожиданию негативных последствий».

Фуреди утверждает, что повсеместное распространение культуры страха порождает людей, которые фаталистически смиряются с обстоятельствами, не желая рисковать и отдавая предпочтение страданиям. Это своего рода выученная беспомощность. Однако Фуреди не отвечает на вопрос о том, как «культура страха» стала такой эффективной.

Очень перспективную схему для анализа ужаса как социального явления предлагает британский социолог Эндрю Тюдор в статье «Макросоциология страха». Для такого анализа необходим набор параметров, через которые мы будем фиксировать интересующие нас явления. Тюдор предлагает следующие составляющие: окружающая среда, культуры, социальные структуры, тела, личности и социальные субъекты. Вот что это значит.

Среда

Физическая среда (и связанные с ней особенности, такие как медведи, горы и штормы), безусловно, имеет большое значение, особенно там, где окружающий мир сам по себе является источником опасности. Но чаще всего среда воздействует косвенно, когда ее свойства могут различными способами влиять на интенсивность, продолжительность и характер страха. Разумеется, антропогенная среда тоже входит в это понятие, ей очевидно неизбежное размывание границ между физическим, культурным и социальным. Городские улицы или многоэтажные автостоянки могут вызывать такой же ужас, как и лесные тропинки. Однако окружающая среда сама по себе является фактором, формирующем страх, иногда напрямую, иногда косвенно – например, в виде сообщений об экологических угрозах или несчастных случаях. И здесь даже неважно, происходит это из-за непредвиденных экологических последствий деятельности человека или просто в результате растущей из-за технического прогресса способности людей выявлять опасности и тем самым умножать поводы для тревоги.

Культура

Культурная среда также влияет на формирование страха. Именно к ней мы обращаемся, чтобы наполнить смыслом нашу повседневную жизнь. Мы постоянно сталкиваемся и присваиваем себе, и транслируем установки, ценности, стереотипы, привычки, воспоминания, идеи и убеждения, которые хранятся и передаются через культуру. Если наши установки предупреждают нас о том, что какой-то вид деятельности опасен или что подобная ситуация может привести к неприятностям, это создает благодатную почву для страха. То, каким образом мы испытываем страх, зависит от культуры, также как и способы его выражения. Можно сказать, что выражение страха зависит от социализации личности. Это особенно очевидно, когда появляются и быстро распространяются новые страхи (Тюдор приводит в пример «Сатанинскую панику» конца 1980-х годов в США и Великобритании, когда вдруг распространились сообщения о группах сатанистов, которые совершают человеческие жертвоприношения).

Социальная структура

Что мы считаем страшным и как мы это интерпретируем, в значительной степени зависит от социальных структур, в рамках которых проходит повседневная жизнь. Повторяющиеся модели общественной деятельности, которые формируют наши социальные структуры, влияют на все аспекты человеческой деятельности, в том числе и на формирование страха. Иногда это может быть преднамеренным, как это бывает в тех авторитарных формах социальной организации, которые распространены в полицейских государствах, где страх является институционализированной чертой социального разделения и иерархии власти. Однако часто это происходит более косвенно, когда непредвиденные последствия изменений социальных структур порождают опасения. Так, высокая социальная мобильность меняет модели родственных отношений – дети раньше перестают жить с родителями, поколения разъединяются. В такой ситуации пожилые люди чаще сталкиваются с социальной изоляцией, которая связана с тревожностью, которую они транслируют при редких контактах. Это повышает общую вероятность возникновения тревоги вообще и в частности по поводу преступности и насилия в общем плане.

Тело

Если попросить человека описать свои эмоциональные переживания, можно заметить, что чувственное и телесное сложно разделить. В случае страха существует хорошо отлаженная физиологическая реакция, которая помогает нам объяснить природу страшного. Альпинист или охотник, или вообще любой, кто практикует опасные виды спорта, учится направлять свои рефлексы в полезное русло. В общем смысле, наши сомнения в своих физических возможностях будут способствовать возникновению потенциально страшных ситуаций. Самый грубый пример – молодой здоровый человек в хорошей физической форме в потенциально опасной ситуации с меньшей вероятностью испытает страх, чем пожилой, маленький или просто слабый. Здесь также будут играть свою роль пол, возраст и состояние здоровья.

Личность

Человек, попавший в пугающую ситуацию, будет обладать набором психологических настроений, сформировавшихся в ходе предыдущего опыта. Некоторые типы личности легко поддаются тревоге, другие более бесстрашны. У кого-то конкретные фобии могут преобладать над другими видами страха. Но в большинстве случаев индивидуальные черты личности взаимодействуют с социальными, культурными и физическими и формируют специфические страхи на индивидуальном уровне. Эти рассуждения в конце концов приводят нас к вопросу о свободе человеческой воли.

Социальный субъект

Мы рассматриваем человека не только как физический и психологический субъект, но и как социальный. Другими словами, обстоятельства являются важным элементом, который в числе прочих формирует наше восприятие себя