4 февраля 1905 года Сергей Алексендрович был убит в Кремле Иваном Каляевым.

И ведь так пойдет и дальше — Боевая организация будет убивать «правых»! Даже когда Витте удалили в отставку и поднялся Столыпин, который проводил, в общем, ту же самую политику, — террористы увлеченно отстреливали его противников.

А теперь перейдем к главным конкурентам эсеров — РСДРП.

В начале XX века партия выглядела скверно. С одной стороны, ее поджимали эсеры. Ведь уже знакомые нам Борис Савинков и Иван Каляев начинали как марксисты — но ушли туда, где веселее. С другой стороны, с РСДРП конкурировали «экономисты». А потом начались ещё и зубатовские проекты. Так что вернувшийся из ссылки Ульянов обнаружил малоутешительную картину. Партии как таковой не было. Имелся ряд кружков в разных городах. Как их объединить? Эсеры сделали это за счет терроризма, но марксисты полагали индивидуальный террор бессмысленным занятием. И тут у Ульянова родилась очень интересная идея.

«Партия нового типа».

Он решает создать газету. Казалось бы, что тут такого особенного? К этому времени количество нелегальных изданий исчислялось десятками. Но Ульянов был умным парнем. Он решил создать настоящую всероссийскую газету. В чем разница? Большинство тогдашних радикальных изданий, как издававшихся в России, так и за рубежом, включая «Революционную Россию», было плодом творчества некоторого количества авторов, которые писали. Как умели, так и писали. Но Ульянов замахнулся на большее. Он собирался создать, говоря современным языком, всероссийскую информационно — политическую газету — причем нелегальную. А что для этого нужно?

— Корреспонденты на местах, которые бы отслеживали ситуацию;

— Люди, которые бы эту корреспонденцию собирали и доставляли в редакцию;

— Люди, которые бы доставляли газету на места;

— Люди, которые бы ее распространяли.

«Эта сеть агентов будет остовом именно такой организации, которая нам нужна: достаточно крупной, чтобы охватить всю страну; достаточно широкой и разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда; достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких обстоятельствах, при всяких «поворотах» и неожиданностях вести неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны, уклониться от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем, когда он собрал на одном пункте все силы, а с другой стороны, чтобы уметь пользоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там и тогда, где всего менее ожидают нападения».

(В. И. Ленин).

Для тех, кто не понял, поясню. Ульянов фактически на базе газеты планирует создать «скелет» политической партии. Причем это именно «партия нового типа», в которой не предусмотрено места для любителей подискутировать за рюмкой чая. Либо ты работаешь на своем конкретном месте, либо извини. Это очень похоже на современный сетевой маркетинг. Сумел создать группу на заводе — молодец. Сумел объединить несколько групп — и вот подпольный райком действует.

Ульянов быстро понял, что в России наладить издание такой газеты не получится — охранка к этому времени работала неплохо. Значит, надо делать это дело за рубежом — куда Владимир Ильич и выехал. Именно тогда, в 1901 году, у него появился псевдоним Ленин. Происхождение его очень простое. Ульянов опасался, что его, после конфликтов с законом, не выпустят из России, так что решил приобрести второй паспорт. Революционные друзья подсуетились, подогнав ему документ на имя Николая Ленина. Это был отец одного из революционеров, достаточно пожилой, чтобы никуда не собираться. А уж подправить дату рождения. Революционеры к этому времени умели и не такое.

И вот Ленин (будем называть его так) оказался за границей. После достаточно долгих и нудных переговоров с эмигрантами из социал — демократов 11 декабря 1900 года в Лейпциге вышел первый номер газеты «Искра».

Откуда взялись деньги — дело темное.

«Слухи о том, что деньги даны кем‑то из служилого сословия, породили сплетню, что их дал Витте, будущий граф. И многие тому верили, так как Витте уже и тогда считали способным на разные эксперименты».

(Ггнерал Спиридович).

Но деньги и в самом деле пришли откуда‑то из среды высших чиновников. Как это понимать? А вот как хотите, так и понимайте.

Газета получилась хорошей. Я за это отвечаю как профессиональный журналист.

Вот что писал Ленин:

«Мы должны помнить, что борьба с правительством за отдельные требования, отвоевание отдельных уступок, это — только мелкие стычки с неприятелем, это — небольшие схватки на форпостах, а решительная схватка еще впереди. Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного. И только тогда исполнится великое пророчество русского рабоче- го — революционера Петра Алексеева: "подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!"».

Но совсем не эти призывы являлись в газете главным. Красиво писать много кто умеет. Главными были «репортажи с мест». К примеру, Иван Бабушкин оказался отличным репортером:

«Из Орехово — Зуева нам пишут: 19–го марта в местечке Никольском были произведены аресты. Арестован Рудаков, выпущенный через несколько дней. Обыски сделаны у Иванова ткача и Агафонова уборщика, по слухам, также в доме Солнцева. Причина такого набега, как нам удалось узнать, — деятельность шпи- она — провокатора Ниткина (настоящая фамилия Дмитриев). Этот Дмитриев был привезен новым директором фабрики Викулы Морозова Скобелевым месяцев восемь тому назад. Он и действует с ведома Скобелева, получая от него деньги на разные расходы. Дмитриев — Ниткин живет среди рабочих в казарме. Приметы: лет 33, рост выше среднего, плотного телосложения, большой лоб, мутные серые глаза, говорит мягко, при разговоре на лбу делаются морщины, смотрит исподлобья».

{"Искра"№ 6, июль 1901 г.)

«Из Богородска (Моск. губ.) нам пишет местный рабочий: Есть, конечно, в России рабочие центры, как‑то: Спб., Москва, Варшава, Киев, Харьков, где рабочие живут культурной жизнью, где социализм находит себе пути, улицы и проулки к жилищам рабочих; там есть много сознательных рабочих, и они делают свое дело, которое становится все тверже и могучее. Там есть интеллигенция, которая способствует этому движению… Но есть еще в России такие рабочие центры, куда прямые пути для социализма затруднены, где культурная жизнь искусственно и усиленно залавливается. Там рабочие живут безо всяких культурных потребностей, и для их развлечения достаточна одна водка, продаваемая хозяином (теперь казенная монополька[44]), да балалаечник или плясун из рабочих. Такие места напоминают стоячую воду в небольшом озере, где вода цветет, и цвет садится на дно, образуя вязкую грязь, которая втягивает в себя все, что на нее попадет. К такой категории можно причислить и Глуховскую мануфактуру (около Богородска). Тут культурной жизни почти нет и трудно ей на первых порах упрочиться, если только удастся зародиться. Интеллигенция тут отсутствует (употребляю слово "интеллигенция" условно: чиновники и т. п. с цензом образования не есть еще интеллигенция, это только глаженая, клейменая публика — "благонадежный"), рабочие культурные очень редки, а чуть который начинает чувствовать гнет, то выбывает; поднадзорный попасть сюда не может, а потому никакой литературы тут нет, ни легальной, ни нелегальной. Если рабочий попадет сюда из большого города и вздумает вести пропаганду, то он скоро навлечет на себя внимание администрации, а она дела вершит скорее полевого суда: немедленно рассчитывает и удаляет из хозяйских помещений. Мы хотим здесь описать эти самые хозяйские помещения.