финансовом мире А. Гринспен и А. Вулдридж, — поскольку профессиональные политики продают свои голоса тому, кто больше предложит»[764].

К чему приведет возвращение «демократического империализма» в Европу, в своем изначальном виде? — «С уверенностью сказать можно только то, — отвечает на этот вопрос 09.2022 автор Forbes S. Gilbertie, — что грядущей зимой запасы газа в европейских хранилищах закончатся раньше, чем большинство лидеров публично заявляют. Что еще важнее, следующим летом Европе не удастся пополнить запасы в адекватной мере, то есть следующая зима тоже может обернуться экономической катастрофой и человеческими трагедиями»[765].

Созидательное разрушение

Созидательное разрушение — главная движущая сила экономического прогресса, нескончаемая буря, разрушающая бизнес и человеческие жизни, но по ходу этого создающая более продуктивную экономику.

А. Гринспен, А. Вулдридж[766]

Бенефициары войны

Один из великих уроков последних пяти столетий для Европы и Америки заключается в следующем: острые кризисы способствуют укреплению могущества государства. Так было всегда, и нет никаких причин, почему… должно быть иначе. Историки указывают на тот факт, что рост финансовых ресурсов капиталистических стран, начиная с 18 века и далее, всегда был тесно связан с необходимостью ведения войн, особенно тех, которые имели место в отдаленных странах и требовали морских возможностей.

К. Шваб, президент Всемирного экономического форума в Давосе, 2020 г.[767]

И это действительно так, что подтверждает опыт последних наиболее масштабных европейских войн:

Наполеоновские войны

«После (американской) революции, как и до нее, процветание Америки зависело от нашей способности обменивать продукты…, основанные на наших природных ресурсах, с другими странами, на все другие формы богатства… Два события, после установления нового правительства, глубоко повлияли на этот важный элемент нашей экономической жизни, — отмечал американский экономический историк Дж. Кэллендер, — Одной из них были европейские войны, последовавшие за политической революцией во Франции; другой — ряд усовершенствований…, которые проходят под именем промышленной революции. Первое было гораздо больше второго по своему непосредственному действию… Главным результатом европейских войн было то, что большая часть мировой колониальной торговли оказалась в наших руках — экономический приз, за который европейские нации яростно боролись почти два века. Вторичным эффектом стало создание европейского рынка для продовольственных товаров северных штатов…»[768].

Особое значение во время европейских войн 1796–1808 гг., когда Англия и Франция пытались блокировать колониальную торговлю друг друга, получила транзитная торговля (реэкспорт), через США. Эта торговля, подчеркивал Кэллендер, «была чрезвычайно выгодна и значительно увеличила богатство Соединенных Штатов, в чем не приходится сомневаться»[769].

Вторым призом, помимо торговли и рынков, благодаря европейским войнам наполеоновской эпохи, стали европейские капиталы, которые спасаясь от войн и революций, впервые активно хлынули через океан. И для Америки 1793–1807 гг., отмечает американский историк Д. Норт, были «годами необычайного процветания»[770]. Именно в 1806–1816 гг. в США были созданы основы многоотраслевой индустриальной базы. В те же 1812–1814 гг. в Америке «случился крупный бум недвижимости»[771].

Третьим призом Америки стала Луизиана: в 1803 г. Франция, сосредоточенная на войне с Великобританией, была вынуждена продать ее США. Переговоры о покупке вел Дю Понт, предложивший президенту Т. Джефферсону идею о том, что Луизиана могла бы быть приобретена под угрозой открытого конфликта с Францией в Северной Америке. «Приобретение Луизианы, — поясняет экс-председатель ФРС США А. Гринспен, — было одним из самых важных предприятий, затеянных кем-либо из американских президентов ради национального развития. Присоединение этих земель значительно расширило территорию США, добавив к ней огромные плодородные и богаты минералами районы… Покупка стала стимулирующим толчком к развитию предпринимательства…», с 1820 г. «экономический рост стал «интенсивным»: экономика начала расти быстрее, чем население»[772].

Приобретение Луизианы, помимо собственно ее территории площадью около 2,1 млн. кв. км (23 % современных Штатов), открыло «Западный фронтир», который почти на сто лет вперед удовлетворил колонизационные потребности американцев… За Луизианой последовала Флорида, где американские поселенцы в 1810 г. подняли восстание за свободу и независимость. В 1812 г. на помощь восставшим пришли американские войска. Сражение закончилось в 1819 г. когда американцы «уговорили» Испанию продать Флориду[773].

«Европейские страны располагались настолько тесно друг к другу, что им не оставалось иного выхода, кроме войн за территорию и экспансии на другой континент, — пояснял значимость «Западного фронтира» Гринспен, — Типичным американским ответом на эту проблему был совет: «Отправляйся на Запад сынок!» Бескрайние просторы американского фронтира позволяли Америке привлекать миллионы европейцев…, фронтир создавал ощущение бесконечных возможностей, теперь же некогда бескрайние просторы Запада были изрезаны на участки и распределены на участки» — в 1893 г., «фронтир зарылся окончательно»[774].

Первая мировая

Для Соединенных Штатов Первая мировая война стала настоящим «золотым дождем». Уже в первые дни войны, в августе 1914 г. газеты «Нью-Йорк Таймс» и «Бостон Коммершл Бюллетин» утверждали, будто президент предсказал друзьям бум американского бизнеса, торгующего во время войны с обеими сторонами[775]. Секретарь президента отрицал подобные высказывания[776]. Тем не менее, очевидно, что публикации отражали вполне определенные надежды и ожидания.

Реальность превзошла все ожидания: чистая прибыль американских компаний в годы войны удвоилась и утроилась (Таб. 9): 48 крупнейших трестов получили только в 1916 г. почти 965 млн. долл. прибыли — на 600 млн. долл. больше средней прибыли за последние три года перед войной. Среднегодовые прибыли таких компаний, как Du Pont; Bethlehem Steel; Hercules Powder; Niles, Bement Pond; Scovill Mfg. Co. и т. п. за время войны выросли по сравнению с довоенным периодом в 6—10 раз[777]. Наглядным подтверждением экономического бума в Америке во время войны, являлись «миллионеры, — которые, по словам У. Фостера, — вырастали как грибы»[778].

Таб. 9. Чистая прибыль акционерных обществ США, млн. долл.[779]

«Войны, — приходил к выводу, по итогам Первой мировой, Генри Форд, — это искусственно смоделированное зло и ведутся они по четкой схеме. Военная кампания ведется по тем же правилам, что и любая иная. Сначала обрабатываются люди. Умными байками раздувается людское подозрение по отношению к нации, против которой задумывается война. Затем точно так же обрабатывается другая. Для этого нужны лишь сообразительные посредники без стыда и совести, да пресса, интересы которой переплетены с интересами тех, кому война принесет желанную прибыль. Повод же найти не трудно, он отыщется сам собой, если только разжечь обоюдную ненависть наций достаточно сильно… Никто не станет отрицать, что (для ее организаторов) война — весьма доходный бизнес… Война — это денежная оргия…»[780].

«Война, — конкретизировал в 1915 г. британский историк А. Тойнби, — это инвестиции, которые должны приносить отдачу»[781].

Вывоз из Америки за 1914–1918 гг. превысил ввоз