Она болезненно нахмурилась:

— Я беспокоилась…

— И теперь, когда ваше беспокойство удовлетворено, я хочу, чтобы вы немедленно сели в карету и вернулись в Брокл-Хаус, — решительно приказал Доминик.

— Но…

— Каро, не спорьте со мной, хотя, как мне кажется, вы склонны спорить со мной по любому поводу. — Челюсти Доминика были сжаты так же плотно, как кулаки у Дрю несколько минут назад. — Здесь вы ничем не поможете, — добавил он.

— Позвольте предложить… я сам здесь со всем разберусь, а вы проводите Каро домой, — негромко предложил Дрю, многозначительно косясь на горящее здание. Судя по суматохе, которая поднялась среди пожарных, они нашли Бена; ни Дрю, ни Доминик не верили, что швейцар способен уцелеть, попав в огненную ловушку…

— В этом нет необходимости… — возразила Каро.

— Ошибаетесь, необходимость как раз есть, — парировал Доминик, еле заметно кивнув управляющему в знак того, что понял его намек.

— Возможно, для вас…

— Для меня тоже, Каро, — ласково вмешался Дрю, подходя к Доминику. — Последуйте совету его светлости и возвращайтесь в карету…

— Почему вы оба вдруг так заторопились избавиться от меня? — Каро с подозрением посмотрела на них обоих, поняв, что они не случайно встали рядом, словно загораживая от нее что-то. Более того, они попытались оттеснить ее от горящего здания. Их действия напомнили Каро Шорли-Холл: так тамошние рабочие теснили коров, загоняя их в зимние стойла. — Я… А где Бен? — Взгляд ее метнулся влево, вправо, но Дрю и Доминик стояли, как два часовых, прямо перед ней, загораживая ей поле зрения.

Нарочно?

— Каро…

— Доминик, где Бен? — Каро вскинула вверх руки, намереваясь оттолкнуть обоих мужчин. Она попыталась заглянуть им за спины, но ей ничего не удалось увидеть. Потом в поле ее зрения попали пожарные, которые еще совсем недавно тушили огонь. Несколько человек с трудом вытаскивали что-то из горящего клуба. Что-то большое, тяжелое… Труп! — Бен?! — ахнула она.

— Нет, Каро! — Доминик схватил ее за плечи, боясь, что она бросится к зданию, перед которым на землю положили ужасную ношу.

С безумным видом она замахала руками:

— Неужели вы не понимаете? Там Бен!

— Каро, мы все понимаем, — снова мягко вмешался Дрю. — Если Бену как-то можно помочь, будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах, — мрачно добавил он. — Ну а вы очень нас обяжете, если сейчас же уедете отсюда и на время воздержитесь от расспросов.

Каро вдруг затихла в объятиях Доминика; она перевела взгляд с него на Дрю и обратно. Наскоро оглядев обгоревшую груду тряпья, под которой лежало тело Бена Джексона, Доминик снова едва заметно покачал головой.

Даже издали Каро видела, что душа Бена Джексона уже далеко…

Тревожный крик сорвался с ее губ; ноги подкосились, и она начала медленно оседать на землю.

— Каро, вам совершенно ничего не угрожает, — гораздо резче, чем хотел, произнес Доминик в тишине. Карета везла их прочь. Он крепко прижимал ее к груди, не давая вырваться. — Прошу вас, Каро, сидите тихо, — чуть мягче добавил он.

Впервые за все время знакомства она послушалась и затихла в его объятиях, посмотрела на него снизу вверх огромными глазами цвета морской волны, которые стремительно наполнялись слезами.

— Доминик… Бен в самом деле погиб?

Он судорожно вздохнул:

— Если это вас утешит, полагаю, он умер, задохнувшись дымом, задолго до того, как до него добрался огонь. — Доминик искренне надеялся, что так оно и было.

Как бы там ни было, Бен мертв. Он погиб, спасая имущество из горящего клуба, подожженного, как считали Дрю и Доминик, Николасом Брауном.

— Доминик… ты и правда так думаешь?

Перед тем как перевести взгляд на Каро, Доминик постарался на время забыть о Николасе Брауне. Каро так хотелось верить, что ее друг умер быстро и безболезненно!

— Правда, — кивнул он.

Отнеся потерявшую сознание Каро в карету, он ненадолго вернулся и побеседовал с пожарными, вынесшими тело Бена из клуба. Как оказалось, его нашли в коридоре, ведущем к кабинету Дрю, расположенному с тыльной стороны здания, где огонь бушевал не так сильно.

— Он был таким добрым молодым человеком. — Голос Каро пресекся от слез.

Доминик познакомился с Беном еще до того, как стал владельцем клуба; невозможно было не любить молодого великана, обладавшего, несмотря на огромную силу, добротой и почти детским смирением.

Всем им будет нелегко свыкнуться с гибелью такого славного и хорошего молодого человека.

— Да, — ровным тоном проговорил он.

Каро высвободилась из его объятий и медленно выпрямилась.

— Доминик, как это могло случиться? — Она удивленно тряхнула головой. — Просто не верится… Несколько часов назад я пила с ним чай… — По ее лицу снова потекли слезы.

— Да. — Доминик стиснул зубы, сразу вспомнив, что тогда за столом сидел и Браун. — Мы сумеем установить причину пожара после того, как огонь спадет и сможем войти в здание. — Хотя и он и Батлер не сомневались в том, что в поджоге виновен один из приспешников Брауна, который действовал по его указке.

— Ты считаешь, что клуб поджег Николас Браун?

Доминик совсем не удивился сообразительности Каро.

— Несомненно, — мрачно ответил он.

— Зачем он это сделал? Чтобы еще больше досадить тебе? А может, он хотел убить Дрю, Бена… или их обоих?

После того, как она вслух высказала мучившие ее предположения, лицо ее приобрело зеленоватый оттенок.

Насколько Доминик помнил, он еще ни разу не солгал Каро; более того, сегодня утром он вел себя по отношению к ней, возможно, даже слишком честно. Возможно? Все его сегодняшнее поведение, начиная с их близости и до бестолковости его брачного предложения, отличалось поразительной искренностью, граничившей с самоуничижением!

Доминик не сомневался: сейчас Каро позволила ему приблизиться только потому, что расстроилась из-за гибели Бена. Как только она придет в себя, они снова вернутся к состоянию войны.

Он глубоко вздохнул и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Скорее всего, верно твое первое предположение. Однако, как мне кажется, Брауну было все равно, пострадает кто-то при пожаре или нет, а если пострадает, то кто именно, — мрачно продолжал он, доставая из кармана платок и вытирая лицо и руки от сажи и копоти.

Каро судорожно вздохнула:

— Бен в жизни мухи не обидел!

Вспомнив кулаки Бена размером с два окорока и многочисленные случаи, когда молодой швейцар пускал их в ход, Доминик не вполне согласился с высказанным Каро мнением. Тем не менее возражать он не стал: Бен никогда никого не бил из злобы. Он просто выполнял свой долг, защищая клуб.