– Не расскажу… – пропела я. – Буду одна наслаждаться этим знанием, а вы все будете мне завидовать жгучей завистью.

– Я и так тебе завидую жгучей завистью, – протянула Ангоя. – Теперь ты заимеешь такой необычный герб, что все ахнут: пламенный грифон со скорпионьим хвостом.

– Давай-давай, сочиняй мне новые гербы, – поощрила я. – Можно ещё грифона в пояс верности заковать, вдобавок к хвосту. Чудное зрелище…

Ангоя прыснула со смеху.

– Зубы не заговаривай, а поднимайся! – сказала она. – Или ударься в бега. Это так романтично.

– Такой радости я никому не доставлю! – отрезала я, поддернула вверх юбки пышного праздничного платья и сделала первый шаг в воздух.

– Почему радости? – спросила Ангоя, легко поднимаясь, словно по невидимым ступенькам, прямо в небо.

– Вот если бы я Аль-Нилам могла с собой прихватить – а так получается, что я сбегу, а на следующий же день победитель торжественно въедет в мой замок на правах законного хозяина. Ну уж нет!

– Как вдова могу дать тебе хороший совет, – снова расхохоталась Ангоя, лукаво поглядывая на меня сверху. – Загоняй его в постели до смерти, чтобы он еле ноги волочил. Это будет твоя сладкая месть.

– Кто кого загоняет – ещё вопрос… Вы, вдовы, наверное, сделаны из того же материала, что и рыцарские доспехи, а мы, девы, народ нежный. У нас такой закалки нет, – отозвалась я. – Можно я его к тебе в постель отправлю? Гоняй на здоровье сколько душе угодно.

– Я подумаю, – пообещала Ангоя. – Ой, я твоего будущего мужа ещё и не видела, а он мне уже как родной. Я просто прониклась к нему сочувствием, и его судьба мне не безразлична.

– Эх, промахнулся Скорпирид щитом – нет бы ему в чёрный ударить! – подтвердила я.

Слово за слово, шаг за шагом – мы почти поднялись до площадки. Сверху прекрасно была видна нарядная ночная Тавлея. По левую руку раскинулся Млечный Путь, раздвинув его воды своими основаниями, красовались дома Лиры и Лебедя. По правую руку вырастал многобашенный венец Северной Короны.

Впереди же высились строгие башни ордена Дракона: Этамин и Растабан, Грумиум, Эдасих и Тубан. Виднелся дом Гиаусар на драконовом хвосте.

А дальше – огни, огни и огни бесчисленных домов созвездий. Красиво… Огни отражались в водах Млечного Пути, проток и стариц, мешались там с отражениями звезд, чёрная ночная вода была переполнена светом.

Как призраки двигались по воде лёгкие прогулочные лодочки, катая веселящийся люд по речным дорогам и тропинкам. Тот, кто спешил, – несся над водами верхом или в экипаже. Кому спешить было некуда – любовался с ажурных арок мостов и переходов красочно подсвеченными замками. Ночь была настоящей королевой Тавлеи.

Я глянула последний раз вниз, на полный забав лабиринт, по которому так и не удалось побродить, – и увидела пламя. Огонь пожирал зелёные кусты, словно они были из бумаги, пожар разрастался, распространяясь по спирали странным смерчем.

А магический ветер разнёс над Краеугольным Камнем огнедышащие, роняющие искры слова: «Тауриды убили Орионида в отместку за своего павшего на турнире!»

Вот так у нас и начинаются Войны Созвездий.

Не успев ничего толком сообразить, не решив, где нам лучше сейчас быть, на земле или на помосте, мы с Ангоей растерянно замерли. Буквально на мгновение.

Этого хватило, чтобы увидеть с высоты, как город вокруг нас неожиданно гаснет, исчезают огни, пропадают дома и мосты – и лишь неяркий звездный свет заливает пространство громадных тёмных болот, на котором возвышаются отдельные мрачные замки.

Мы даже не удивились – потому что разом исчезла магия в оберегах и мы грохнулись вниз, лишенные магической опоры.

Хорошо ещё, что падать нас учили. Ходить по воздуху даже с магией дело рискованное. Отработанным движением тело извернулось в воздухе и встретило рванувшуюся навстречу землю. И всё равно было мерзко – в голове гудело и плыло, все косточки ныли.

Чуть не придавив нас, рухнул громадный помост для танцев, впечатался в свежую гарь, похоронив под собой немало людей. А на самом помосте покалечила массу людей громадная парившая над ним люстра.

Получившие сообщения о разгорающихся беспорядках городские модераторы срочно перекрыли магические токи, оставив Тавлею без магии.

Это, вообще-то, давний обычай, возникший после Третьей Войны Созвездий – как только запахнет междуусобицей, шлюзы из литых пластин немагического золота перекрывают выходы из магических накопителей, чтобы обезопасить город от последствий сведения счётов враждующими кланами.

Уж лучше пусть столица без магии помается, чем взлетит на воздух. Количество погибших в результате внезапного перекрытия магии при любом раскладе будет меньше, чем число жертв очередной Войны Созвездий.

Но нам сейчас было от этого не легче: Орион на другом конце города, и нужно попасть домой. Иначе – смерть. В этой части столицы Орионидов не любят.

Мы ещё толком и подняться не успели, перед глазами скакали огненные круги, а мир вокруг резко разделился на «свой» и «чужой». Любой человек, попадавший в поле зрения, определялся сейчас только по этому признаку, Башня Сегодня с портретами Орионидов вытеснила всё остальное. Кто не с нами, тот против нас. Чужие несут смерть. Свои – спасение.

Чужой, чужой, чужой, чужой.

Свой. Орионид. Дом Тета.

С ним – почти свой, из союзного нам созвездия Единорога, Моноцерид.

Укрылись у живой стены лабиринта.

Надо пробиваться к ним.

Ангоя поднялась, огляделась. Тоже заметила Орионида с Моноцеридом. Взглянула на меня. Подобрав юбки, мы кинулись к своим.

– Наших здесь очень мало, – объяснил нам первым делом тоже узнавший своих Орионид. – Ещё не успели собраться.

– Из опекунского совета – никого? – уточнила я.

– Кто успел прибыть – люстрой задавлены насмерть, она накрыла середину, словно пресс. Мы тоже были на помосте, хорошо ещё, любовались городом, стоя у перил. Поэтому уцелели.

– Нужна одежда, – сказала Ангоя. – В парадных платьях мы беспомощны.

Не проронивший ни слова Моноцерид кивнул головой и исчез в лабиринте. С этой стороны огонь еще не успел подобраться, когда рухнувший прямо на зелёные кусты помост стал щитом на его пути.

К нам присоединился ещё один человек из своих, – из созвездия Большого Пса, дом Алудра.

– Моё почтение, прекрасные дамы, – приветствовал он нас, отозвал в сторону Орионида и стал что-то ему объяснять, озираясь при этом по сторонам.

Появился человек из созвездия Единорога с охапкой грязной, окровавленной мужской одежды в руках. Снял с трупов, конечно. Брезговать сейчас было некстати, жить почему-то очень хотелось. Не обращая внимания на окружающих, мы стали натягивать чужие штаны и рубахи. «Великое Солнце, неужели мёртвые сейчас голые лежат?» – резанула мысль, и руки опустились.