Сейчас деньги не представляли для них особенной проблемы. У них было столько денег, что они никогда не успели бы их истратить, так что почему бы не пользоваться моментом и не наслаждаться, пока есть возможность? Все может кончиться, когда ты никак этого не ожидаешь. Если не цунами, так бомба в гостинице. Или как у этого Петер Брисе, который изобрел «Улиток-убийц», а на прошлой неделе разбился насмерть. Какая ему теперь радость от всех его миллионов? Нет, Жанетта вовсе не собирается мучиться совестью только потому, что купила огнемет за 289 крон, после чего прошла дорожку всего лишь за несколько минут.

Затем Жанетта зашла в Фейсбук и просмотрела свою страницу. Все как всегда. Плохие фото еды, дни рождения детей и хвастливые посты о том, что кто-то наконец пошел в спортзал или вышел на пробежку. От Криса ничего не было, а это хороший знак. Значит, он был полностью поглощен работой в студии и, может быть, сочинил что-то по-настоящему стоящее.

Она отложила мобильный, вытерлась и вымыла руки. Прежде чем отпереть и выйти, понюхала себя под мышками и почувствовала, как затхлый, хотя и слабый, запах, забил свежий аромат лимонного дезодоранта. Но ничего страшного. Она все равно примет душ перед тем, как они лягут в кровать.

Жанетта прошла через холл на кухню и убедилась, что в основном все выглядело так же, как в среду, когда она уезжала из дома. Понятно, настоящего ужина ждать не стоит, и если она хорошо знает Криса, он… Она прервала свои размышления и уставилась на морозильник, стоящий на полу. Зачем он купил еще один морозильник, у них уже есть два в кладовой? И какой смысл ставить этого белого мастодонта посреди кухни? Это нарушает всю концепцию, над которой они с дизайнером так много работали.

Только сейчас она заметила, что некоторые картины пропали. Конечно, это территория Криса, а не ее, но Жанетта быстро поняла, что не стало наиболее ценных картин.

Ее охватило беспокойство, словно ей только что вкололи яд. Чтобы не потерять равновесие, она оперлась о морозильник и сделала несколько глубоких вдохов, как ей советовал ее психотерапевт.

Крис нередко грозился уйти от нее. Так много раз, что она перестала слушать. Это единственное объяснение. Он воспользовался отсутствием ее и детей. Как трусливая чертова собака он ушел втихаря, зажав хвост между ногами и забрав с собой самое ценное в надежде, что она не заметит. Значит, поэтому на участке стоит фургон? Конечно, это не объясняет уродливый морозильник на кухне, но это не играет никакой роли. Жанетта была полностью убеждена в том, что муж привел в исполнение свою угрозу.

Или нет, минутку… Внезапно до нее дошло. Зачем оставлять красную лампочку включенной, если его там даже нет? Может быть, она просто дала волю своим параноидальным мыслям? Почувствовав прилив энергии, она быстрым шагом дошла до студии, где действительно горела лампочка. Вытерла пот с лица подолом платья, поправила волосы и открыла дверь со звукоизоляцией.

В ту секунду, когда Жанетта увидела мужа, она простила ему все. Не имеет значения, что он делал в их отсутствие, не имеет значения, что он, похоже, забыл, когда они вернутся. Вот он сидит, повернувшись к ней спиной, и крутит ручки на микшерном столе. Крис полностью был поглощен музыкой, которая раздавалась из больших наушников, и, похоже, не обратил на нее никакого внимания. Но почему у него на руках резиновые перчатки?

Она подошла к нему и уже собиралась положить ладонь ему на плечо, как он, улыбаясь, повернулся к ней.

– Привет, любимая, – сказал он, снимая наушники.

– Привет, – ответила она. Во всяком случае, она услышала свой ответ. Не потому что хотела его поприветствовать, а больше для того, чтобы заполнить паузу, которая иначе слишком бы затянулась.

– В чем дело? – продолжил он с той же резиновой улыбкой. – Но любимая, у тебя совершенно подавленный вид. Что-то случилось?

Мужчина говорил точно так, как ее муж, и на его большом пальце она увидела широкое серебряное кольцо с черепом, которое подарила ему на Рождество. Он даже выглядел почти как ее муж. Но только почти.

– Кто ты такой? – спросила она еле слышным голосом.

– Но любимая, я думал, мы договорились не ругаться при детях.

– И что ты, черт возьми, делаешь в моем доме? – Она была готова сорваться. Скоро и ноги, и голос перестанут ее слушаться. Ей хотелось только одного: очнуться от этого проклятого кошмара.

Сидящий перед ней мужчина рассмеялся именно тем кудахчущим высокомерным смехом, которым смеялся Крис, когда был очень сильно раздражен.

– Не хочется мелочиться, но теперь это мой дом, – сказал он, откинувшись на стуле. – Я микширую мое последнее творение. Хочешь послушать?

– Кто ты такой? И что ты сделал с моим мужем?

– Мама, кто это? – спросил Виктор, который неожиданно оказался у ее ног, держа Суне за руку.

– Папа! – воскликнул Суне до того, как она успела отреагировать, и подбежал к мужчине, который поднял его в своих объятиях.

– Суне, а теперь иди к маме.

– Нет. Папа. – Суне скрестил обе руки на груди и стал ждать, что мама рассмеется, как она делала всегда как по заказу, когда сын напускал на себя взрослый вид.

Но на этот раз Жанетта не рассмеялась. Она хотела было крикнуть Суне, чтобы он спрыгнул вниз и расцарапал мужчине глаза, если это необходимо. Что-то было не так, чудовищно не так, и она даже не могла объяснить что. Но сейчас она была вынуждена сохранять спокойствие, чтобы не испугать детей.

– Хоть кто-то меня узнал. – Мужчина похлопал Суне по голове. – Суне, ты хорошо провел время? Или скучал по папе?

– Папа, – повторил Суне и посмотрел на мужчину таким взглядом, словно в глубине души тоже почувствовал: что-то не так.

– Ну ладно. А теперь ты, Виктор и мама будете делать то, что скажет папа. – Мужчина уставился на Жанетту. – А не то папа очень-очень рассердится.

Дуня поставила будильник на пять часов, выбрав звук игры в пинбол – он больше всего раздражал ее, – чтобы больше не заснуть. Хотя обычно ей надо было ждать до десяти часов, чтобы кровь прилила к голове, теперь она чувствовала себя как никогда отдохнувшей и сосредоточенной. Каждая клеточка ее тела была так напряжена, что ей было трудно спокойно стоять в душе, когда она стала смывать с волос бальзам.

Наконец все изменится. Наконец произойдет то, чего она ждала с тех пор, как Слейзнер уволил ее почти два года тому назад. Через несколько часов она станет во главе следствия. Уссинг и Йенсен, понятно, будут препятствовать и протестовать, но в конечном итоге поймут, что у них нет другой возможности, кроме как красиво смириться и подчиниться приказу.

Свейструп все-таки включил здравый смысл и в воскресенье по телефону дал ей свое согласие. Он сделал все, чтобы отложить принятие решения в долгий ящик. Но Дуня проявила твердость и убедила его в том, что есть риск, что все другие альтернативы ударят рикошетом по нему самому. Вместе с тем устное решение Свейструпа – сырой товар. Поэтому она не собиралась тратить зазря ни одной минуты, пока это не будет высечено в камне.