– Нет, – Басмач поднял весла и прислушался, – хотя… – Помимо шелеста текущей воды и долетавших с берега потрескиваний не то сороки, не то еще какой птицы, гул приближался.

«Водопад?» – Басмач поднялся во весь рост, лодка качнулась в бок, но он устоял. Звук приближался, становился отчетливее. Бородач беспокойно заозирался по сторонам, но взгляд натыкался на белую стену тумана.

– Если это водопад, то он должен быть впереди… – вслух рассуждал он.

– А может сзади? – предположил Назар. Бес поднялся со своего лежака, зацокал когтями по днищу катера, принялся метаться от борта к борту, раскачивая суденышко.

Догадка вспыхнула в голове Басмача.

– Сзади! – крикнул он, буквально прыгнув на свое место и ухватившись за весла. – Греби, пацан! Вода!

Назар уже понял, что просто так Басмач не станет паниковать, потому изо всех сил стал грести. Лодка повернула, нос нацелился на заросли кустарника метрах в десяти, расстояние быстро сокращалось. Бес перестал скулить, он завыл! В корму лодки ударило.

Назар не понял, как оказался в ледяной воде. Его тормошило из стороны в сторону, крутило, швыряло. Первой внятной мыслью было: всплыть! Всплыть любой ценой. Легкие уже жгло. Он понял, что еще немного и утонет, потому стал загребать руками, бултыхая коченеющими ногами. Рывок, другой, он успел вдохнуть, как снова погрузился, перевернулся вниз головой, снова оказался на поверхности.

Сколько это продолжалось? Бесконечность! От постоянной борьбы руки и ноги уже начали деревенеть, а чтобы вдохнуть, приходилось постоянно грести к поверхности. Удар в грудь выбил из легких весь воздух, но он зацепился за что-то твердое и шершавое. Напор воды со страшной силой давил в спину, будто пытаясь обернуть вокруг препятствия, размазать. Назара зажало. Ни всплыть, ни вдохнуть.

Упершись руками, попытался перелезть через преграду, благо поток воды беспрестанно давил в спину. Воздух закончился, нутро жгло огнем, Назар запаниковал, принялся барахтаться из последних сил и вырвался. Но поток как будто потерял прежнюю силу. В три гребка Назар вынырнул, судорожно вдохнул, проморгался.

Река почти успокоилась, тумана как будто и не было. Но держаться на воде сил уже не осталось. Назар понял, что еще немного, и он пойдет ко дну, навсегда. Потихоньку загребая, он отдался на волю течения, постепенно приближаясь к берегу, пока волна, на прощание хлестнув по спине, не выбросила его на песчаный берег. Перебирая руками и ногами, Назар отполз как можно дальше, и силы окончательно покинули его.

Очнулся от прикосновения к лицу чего-то мягкого. Открыв глаза, с криком шарахнулся в сторону от здоровенных зубищ! Зрение плыло. А когда присмотрелся – лошадь. Самая обыкновенная. Низкорослая, мохнатая лошадка рыжей масти и с белыми ногами. Даже скорее жеребенок. Невдалеке у зарослей кустарника паслись еще пять-шесть, но уже взрослых. Назар уселся на твердый галечник, потер шишку на голове – где-то успел приложиться. И вдруг понял, насколько замерз. Телогрейка потерялась, наверняка унесло водой. Остался в ватных штанах, свитере и одном сапоге. М-да. Дела не веселые.

Одежда успела чуть подсохнуть, но в оставшемся сапоге еще хлюпало. Назар встал, растерянно огляделся: берег, заросший тополями в обхват. Река в метрах двух, не больше. Над водой нависают тонкие жерди тальника. Желтая от засохшей уже травы поляна метрах в тридцати упирается в рощицу. Вокруг никого, ни Басмача, ни Беса. Только кони.

– Басмач! – позвал Назар. Вроде бы крикнул, но вышло сипло и не громко. – Басма-ач, Бе-ес! – Ясно, что никто не ответил, только кони, прядая ушами, с интересом поглядывали на кричащего паренька.

Назар прошелся по-над берегом сначала по течению, затем против. Нашел только собственные следы на песке у кромки воды. И всё. Он уселся на подвернувшуюся корягу и, если честно, хотел расплакаться, вот так, запросто. А что? Одного блохастого друга потерял, и второго… товарища, это точно. Позади отчетливо хрустнула ветка. Каким бы расстроенным Назар не был, но на звук обернулся. В голове мелькнуло, что это и лошадь могла пошуметь, наверняка. Вот только ствол самого настоящего автомата, глядящий слепым зрачком в грудину, говорил более чем красноречиво.

Невысокий и коренастый мужик крепко держал АК в загорелых до черноты руках.

– Тур! – ствол рывком качнулся снизу вверх. Пастух, а это наверняка был он, сузил и так еле видные под веками глаза. Назар подчинился.

– Алга котакпас, – мушка вильнула справа налево. И это понятно, куда уж проще: встань, иди. Когда у собеседника огнестрел, многое становится ясным и без перевода. Назар под дулом автомата уходил от реки. Хотел обернуться, но тут же последовал окрик:

– Пряма иди, котакпас!

Басмач, умеющий плавать только в стиле топора, то есть попросту тонуть, каким-то чудом выбрался из воды. Вернее, помогла случайность: его выбросило на заболоченный островок. До правого берега рукой подать, достаточно перебраться по камням, торчащим из воды. Но вот до левого, только вплавь. Выбор невелик, как ни крути. С трудом балансируя на сточенных водой скользких валунах, в четыре прыжка Басмач оказался на суше.

Вопрос в стиле стародавнего фильма про охоту – «А что это было?» – Басмач задавать себе не стал, так как вариант ответа был всего один – прорвало дамбу. Два десятка лет текшая из открытых шлюзов вода, давным-давно должна была разрушить плотину ГЭС, но сооружение сопротивлялось. До сегодняшнего дня. И это еще хорошо, что водяной вал догнал их с Назаром лодку уже как бы на излете, когда волна подрастеряла свою ударную мощь. Повезло ли?

Проблем оказалось несколько и сразу. Он потерял Назара (да, и волка, честно говоря, было жалко), и не знал, где оказался сам. А еще, утонуло дедовское ружье. Только рюкзак остался за спиной, благодаря крепости и пристяжным ремням. Возможно, он и позволил оставаться на плаву, и не утонуть. Как-никак, ткань прорезиненная, хоть и потрепана временем, а воздух и воду сдержала.

Басмач скинул рюкзак и принялся проверять потери. Вода все же попала, но ничего особенного кроме портянок не подмочила. Остальное – патроны, специи, и дедовские карты – завернуты в десять слоев целлофана. С этим понятно. Раз выбрался сам, то и пацан, умеющий плавать, выбрался наверняка. Должен выбраться.

Басмач поднялся по крутому глинистому берегу и осмотрелся. Никого. Только сухая балка наискось проходила от холма на берегу и терялась где-то в поросшем метёлками ковыля поле. Лишь на самом горизонте, на пределе видимости просматривалась жидкая рощица. Внешне, походило, что земля вокруг яра возделывалась. Не сейчас, но недавно. Отвалы земли по краю поляны, хоть и размыты паводком и дождями, но сделаны явно плугом. Когда-то, такая система называлась двупольем: в один год возделывался один огород, а на следующий, значит, второй надел. Вот и здесь, траву на бывшей пашне выкосили косой-литовкой. И тоже не так давно – срез травяных стеблей был чистым, колким. Если бы сено косили неделю назад, то торчавшие из земли жесткие корневища, там, где прошла литовка, успели бы и выцвести и загнить, осень, дожди.