Барракуда отвернулась и скорчила рожу. Она терпеть не могла всякие нежности. А Элли эта искренняя благодарность неожиданно тронула. Как лишнее подтверждение того, что всё было не зря. Что она не напрасно так поступила.

— Ну, а теперь к делу. — Сказал Филипыч совсем другим, строгим тоном.

Глава 10. Муки совести

События развивались с сумасшедшей скоростью.

Элли оказалась дома, в своей комнате лишь много часов спустя, в таком разбитом состоянии, что ничего толком не соображала. Она ещё вроде как заходила в туалет, раздевалась, забиралась под одеяло, но мозг, кажется, в это время уже отключился.

За время после выхода из лаборатории было поставлено и решено множество задач. В соседнем клане заказали шлакоблок, чтобы заложить проход в лаборатории ниже первого этажа. Готовый шлакоблок привезут через день и тогда же взрослые клана соберутся и построят стену. С установкой накопительной системы тоже помогут. С водопроводной системой разберутся.

Им разрешили играть. Их хвалили. Виталина, мать Сигизмунды даже разрыдалась. Эллина тётка ходила такая гордая, что с ней заговаривали только шёпотом.

Всё было идеально!

Разве что Мурена уезжает на обучение. Но она будет чередовать — два месяца у учителя, два — дома. Хотя даже дома она будет постоянно учиться и играть не сможет. Но Элли была за нее рада. Грусть пройдёт, а крепкая профессия и собственный клановый врач останутся. Потери игрока она теперь не боялась, уж как-нибудь найдёт себе четвёртого в команду, теперь же её вроде как знают.

В общем, всё было идеально!

Элли спала как убитая. И утром, когда проснулась, ей в лицо бил солнечный луч.

Она щурилась и улыбалась. Она любила вот так вот просыпаться, под лучами солнца, и потягиваться, и трогать ладонями и ногами гладкую простыню.

А потом она вспомнила.

Улыбка пропала, Элли поднялась и села. Вздохнула. Одеяло сползло и голой спине стало холодно. И внутри стало холодно.

Надо кое-что сделать.

Можно после завтрака, конечно, тем более есть хотелось ужасно, но она вскочила, накинула халат и пошла не на кухню, а в комнату со своей оболочкой. Залезла в неё и включила.

Вошла в сеть.

Первым делом на неё словно водопад обрушились тонны сообщений. Значок почты мигал так интенсивно, что у Элли чуть нервный тик не случился. Открывать почту было реально страшно. Но всё равно ведь придётся когда-нибудь.

Более двух тысяч сообщений. Элли смотрела на цифру и не понимала, как это произошло. Известность. Эта была известность. Как снег на голову!

Она посмотрела на первые строки писем, случайно выбранных из всех прочих. Стало чуть легче — почти половина содержала рекламу, явную или скрытую. Среди остальных было три желающих вступить в её команду, одно предложение дать интервью в прямом эфире и один набор белиберды, которую написал, скорее всего, психически нездоровый человек. Что-то про кровь Элли, которую ему хочется выпить и про плоть, которую хочется хм… съесть. Чтобы обрести её красоту и силу. Элли скривилась. Не хватало только придурков всяких, будто без них проблем нет.

Но общее содержимое почты стало ей понятно. В смысле, с чем придётся столкнуться. Только не сейчас. Прямо сейчас она не желала со всем этим разбираться. Ей нужно было сделать кое-что другое.

Этому решению ничего не предшествовало. Элли не мучилась тяжкими мыслями всю ночь и это намерение её вовсе не преследовало, пока она с ним не смирилась. Ничего такого. Она просто проснулась с готовым решением и уже знала, что должна сделать.

Элли откинула волосы с лица и вошла в игровой аккаунт.

Ого! На неё тут же высыпалась ещё тонна сообщений, поздравлений, лайков и даже подарков. И ещё разнообразные приглашения — и на игры, и на игровые встречи, в том числе на реальные.

Мило.

Но Элли не стала ничего этого разбирать. Только подумала, что понятно теперь, зачем все топовые игроки и команды заводят специального человека, который отвечает за контакты с остальным игровым миром. Да потому что сам ты этого ни за что не успеешь! В смысле и играть, и на сообщения отвечать!

Потом Элли сделала глупость и зашла на портал игровых новостей.

И на главном экране увидела себя… и Вольфа. Момент, когда они стояли в коридоре подземелья и смотрели друг на друга так, будто стояли на собственном бракосочетании.

Элли быстро отключилась. Она не хотела этого видеть. Вспоминать…

Так, а где база болталки, где общаются все игроки? Там есть список команд по играм. И по территории. Но Элли было проще — она знала название, поэтому сразу нашла. Менделеевцы.

Она открыла список. Первым, конечно, шёл Вольф. Аватарка была крошечная и мутная, поэтому Элли даже смотреть не стала, а сразу нашла личный номер его гаджета, две секунды нервно кусала губы, а потом позвонила на него.

Голос инфосети сразу же сообщил, что абонент не принимает звонков с неизвестных номеров. Логично. Элли такую функцию не включала, но ей, собственно, никто и не звонил. Прежде. Сердце забилось, но она тут же вспомнила, что личный номер в игровом профиле не размещала. Отложила на потом и забыла. Фух. А то она не поняла сначала, почему к настоящему времени её гаджет не разорвало от звонков ото всех подряд.

Так. Дозвониться Вольфу она не сможет. Не беда!

Элли быстро набрала сообщение.

“Нужно поговорить. Позвони. Пожалуйста”.

Последнее слово она добавила после небольшой заминки. Но без него звучало совсем уж паршиво, как какой-то приказ. И Элли добавила это самое “пожалуйста”, хотя ненавидела кого-то о чём-то просить. Она тут же отправила сообщение, даже не проверила на ошибки. А у неё часто бывало, что она писала так криво, что сама потом прочесть не могла. Но в этот раз вроде повезло, все буквы на месте.

Элли приклеилась глазами к экрану. По идее аватарка подсвечена, это значит, что игрок находится онлайн, значит, Вольф должен увидеть сообщение сразу.

Ну и?

Он его увидел, на сообщении появился соответствующий значок.

Элли задержала дыхание.

Одна секунда… Две… Десять…

И через минуту ничего не было, и через две, и через пять.

Вольф не ответил.

Элли почему-то этого не ожидала. Она растерялась. Мысли разбежались.

Она машинально вышла из сообщений и взглянула на новостной игровой экран. Машинально включила какой-то ролик со своим собственным лицом на обложке. Услышала бодрый голос. “Ни слова! Командир Менделеевцев никак не комментирует свой позорный проигрыш. Остальным участникам также запрещено общаться с кем-либо