Витька опустился на колени, подобрал палку и сковырнул ею ближайший масленок.

— Считается, что такие кольца возникают в том месте, где умерла ведьма, — сказал он. — И кто ступит за границы этого кольца или съест гриб — тому хана. Потому что ведьма, когда умирает, проклинает все вокруг. И образуется такое кольцо…

Генка посмотрел на Витьку с прищуром, проверяя, шутит он или нет. Витька вроде бы не шутил. Во всяком случае, выражение лица у него было серьезное. Жмуркин тоже посмотрел на Витьку, а потом на грибы.

— Чушь, — сказал Жмуркин. — Сказки. Живем в двадцать первом веке, а ты всякую чушь придумываешь…

— Ты что, в ведьм не веришь? — спросил Витька.

— Не, в ведьм я, конечно, верю, но вот в такие кольца — нет. Это просто кольцо, вот и все. Так грибница расположилась — круговым образом…

— Ничего просто так круговым образом не располагается, — тихо сказал Витька. — Ничего просто так вообще не бывает…

— Тут ты, Вить, конечно, не прав. — Генка достал из кармана ножик и принялся его раскладывать. — В природе очень много всяких кругов. Взять солнце…

— Вот именно! — Жмуркин протянул к грибам руку. — Кругов до фига! И никакого колдовства тут нет, это вымысел.

Витька насадил на палочку гриб и осмотрел со всех сторон.

— Снежный человек — тоже вымысел, — сказал он. — Тем не менее ты шарахнул этого вымысла топором…

Генка присел рядом с Витькой и тоже стал разглядывать гриб. Затем достал свой ножик и разрезал пополам шляпку.

— С виду нормальный, — сказал он. — А как отличить нормальный гриб от ненормального?

— Просто, — ответил Витька. — Очень просто.

— А я вот совсем в грибах не разбираюсь, — сказал Жмуркин. — Что мне делать?

— Меня бабушка так учила. — Витька наклонился и понюхал гриб. — Есть несколько признаков ядовитых грибов.[67]Во-первых, в ядовитых грибах не водятся черви.

— Здесь водятся, — Генка указал на разрезанный гриб.

— Во-вторых, — продолжил Витька свою маленькую лекцию, — ядовитые грибы обычно рассыпчатые. То есть они легко разламываются в труху. Как мухомор, как поганка. Сыроежки, грузди и рыжики тоже разваливаются, но не так сильно. И в них черви есть.

— А шампиньоны? — спросил Генка.

— Шампиньоны моя бабушка вообще за грибы не считала. Шампиньоны, опята разные, вешенки — это все городские забавы. В деревне их не собирают. Да, лисички тоже рассыпчатые, и в них тоже черви не водятся, но лисички легко опознать — они цветом, как апельсин. А вообще, если ты хоть пару раз в лес за грибами ходил, то почти сразу определяешь — плохой гриб или хороший. Большинство съедобных грибов внутри плотные, а шляпка на губку чем-то похожа. Ну и третий способ — если сомневаешься в грибе, то можно его немного разломить и лизнуть. Плохой гриб горький или сладковатый. А хороший он с таким слабым грибным привкусом.

Витька подобрал разрезанный Генкой масленок, понюхал.

— И самое главное правило — если ты все еще сомневаешься, то не бери никакой гриб, пусть даже он кажется тебе съедобным.

— Ты сомневаешься в этих грибах? — спросил Генка.

Витька задумался. Он представил грибной шашлык, представил вкус свежих жареных маслят, представил…

— Я в них не сомневаюсь, — сказал Витька. — В смысле, я не сомневаюсь в том, что это маслята. Другой вопрос — какие это маслята? Может быть, это непростые маслята…

— Средневековые предрассудки, — сказал Жмуркин. — Не знал, Витька, что ты такой трус.

Витька покачал головой.

— Так что? — Генка посмотрел на Витьку. — Жарить будем?

Витька снова задумался. Он представил себя в больничной палате с жестоким желудочным отравлением, вспомнил, что до больничной палаты еще надо будет как-то из лесу добраться, представил снова вкус свежих жареных маслят… Живот предательски заурчал.

— Жарим! — выдохнул Витька и стал собирать маслята. — Который день толком не жравши…

— Рискнем здоровьем! — Генка стал азартно срезать коричневые шляпки.

— Отлично! — обрадовался Жмуркин. — Я разведу огонь.

Он вынул из кармана линзу и кусочек бересты, наломал сучков, набрал сухого мха, поймал в линзу солнечный луч. Но береста отсырела и не хотела поджигаться. Тогда Жмуркин взял у Витьки свою кинопленку и разжег костер с помощью нее.

Огонек весело побежал по пленке, перебрался на мох и сучки.

Генка и Витька быстро собирали маслята. Когда от ведьминого кольца остались жалкие обрывки, а котелок с верхом наполнился упругими шляпками, Витька сказал, что хватит.

— По одной палочке на каждого сделаем, — сказал он. — Для пробы. Только надо дождаться углей… А пока почистим грибы. Вот смотри, Ген, как надо. Эту верхнюю коричневую кожицу со шляпки надо снять и вот эту белую штукенцию, пленочку, тоже…

Витька показал, как надо чистить грибы. А пока ребята чистили маслята и насаживали их на длинные прутики, разведенный Жмуркиным костерок прогорел. Витька собрал в кучу угли, раздал каждому по палочке с грибами и велел держать над самыми углями.

— Надо хорошенько их прожарить. — Витька расположил свою палочку над углями и хихикнул: — Чтобы весь ведьмин яд вышел.

Жмуркин и Генка поступили так же, как он.

Жар от углей исходил сильный и ровный, грибы пожарились быстро, буквально за несколько минут. Витька откусил от масленка краешек и пожевал.

— Ничего, — сказал он. — Только соли не хватает.

Жмуркин и Генка не спешили.

— Чего это вы? — Витька принялся за второй гриб.

— Ждем, — сказал Генка.

— Ждем, — сказал Жмуркин. — Когда ты окочуришься…

— Зря ждете. — Витька уплетал маслята. — Напрасно. Первые признаки отравления появляются через несколько часов, не раньше. Но если хотите — можете ждать.

И Витька скусил с прутика очередной масленок.

— Я лично уже до фига прожил, — сказал Генка. — Так что мне все равно.

И он откусил гриб со своего прутика.

— А я думаю в индуисты[68]записаться, — заявил Жмуркин. — Они говорят, что смерти вообще нет, есть череда новых рождений. В один раз родишься как человек, в другой раз как бенгальский тигр. Я возрожусь в следующий раз в… подумаю, короче…