Эмили нагнулась. Что-то застряло между спицами в колесе. Этобыла бумажка. Она вытащила его и прочитала несколько строк. Стоп. Это был еесобственный почерк.

... Я люблю смотреть на твой затылок в классе. Я люблю, какты жуёшь жвачку, когда мы говорим по телефону. Я люблю, как ты покачиваешьногу, пока миссис Хэт начинает говорить о своих любимых судебных делах Америки.Я знаю, что тебе скучно в такие моменты.

Эмили окинула глазами пустой двор. Было ли это, о чём онадумала? Она нервно просмотрела записку, во рту у неё пересохло...

...И я очень часто думаю о том, почему я поцеловала тебятогда. Я поняла, что это не шутка, Эли. Мне кажется, я люблю тебя. Я пойму,если ты больше никогда не захочешь говорить со мной, но я должна была сказатьтебе. - Эм.

Что-то ещё было написано на обратной стороне. Онаперевернула его.

Думала, что ты захочешь это вернуть. Люблю, Э.

Эмили перестала держать велосипед, и он упал на землю.

Это было её письмо Эли, то самое, которое онапослала ей после того поцелуя. То самое письмо, которое она думала, что Эли таки не получила.

- Успокойся, - говорила сама себе Эмили, понимая, что у неётрясутся руки. - Должно быть логичное объяснение.

Наверное, это Майя. Она жила в комнате Эли. Прошлой ночьюЭмили рассказала Майе об Элисон и о письме. Может, она просто отдала его?

Но эта подпись: "Люблю, Э". Майя не написала быэтого.

Эмили не знала, что делать или с кем можно было поговоритьоб этом. Вдруг она подумала об Арии. Так много всего случилось, после того, какона столкнулась с ней, что Эмили уже забыла их разговор. К чему были тестранные вопросы Арии об Элисон? И что-то было не так в Арии вчера. Ариянервничала.

Эмили села на землю и вновь взглянула на сообщение: "думала,что ты захочешь это вернуть". Если память не подводила Эмили, то Арии былвитиеватый почерк, который похож на этот.

За несколько дней до своего исчезновения Эли поцеловалаЭмили, заставляя её сделать всё то, о чём Эмили когда-либо мечтала. Ей даже вголову не могло придти, что Эли могла рассказать всё подругам. Но может быть...

- Милая.

Эмили подпрыгнула. Её родители стояли рядом с ней, одетые вфутболки пастельных тонах, белые шорты, белые кроссовки. У её отца была краснаяпоясная сумка, а мамина бирюзовая сумочка качалась на её руке.

- Привет, - хрипло сказала Эмили.

- Едешь на прогулку? - спросила её мать.

- Да.

- Ты наказана. - Её отец надел очки, как будто не видел её ине мог ругать её. - Мы разрешили пойти на вечеринку вчера, только потому, чтоты шла с Беном. Мы надеялись на него. Но прогулки на велосипеде запрещены.

- Хорошо, - глухо сказала Эмили, вставая. Если бы ей тольконе пришлось объяснять всё родителям. Но тогда... Будь, что будет. Она не будетобъяснять ничего. Не сейчас. Она перекинула ногу через перекладину и села насидение велосипеда.

- Мне нужно уехать, - пробормотала она, выезжая на проезжуючасть.

- Эмили, вернись, - грубо закричал её отец.

Но в первый раз в своей жизни Эмили продолжала крутитьпедали.

Ария проснулась от дверного звонка. Не считая того, что этоне была обычная мелодия звонка, это была песня "Американский идиот"Green Day. Что - когда ее родители поменяли его?

Она откинула одеяло, ее ноги проскользнули в голубые, сцветочными узорами и мехом сабо, которые она купила в Амстердаме, и потопалавниз по винтовой лестнице, чтобы посмотреть, кто это был.

Когда она открыла дверь, то захрипела. Это была Элисон. Онастала выше, а волосы были подстрижены "лесенкой". Ее лицо выгляделоболее гламурным и худым, чем было в седьмом классе.

- Та-даа! - ухмыльнулась Эли и раскинула объятия. - Явернулась!

- Черт... - Ария подавилась собственными словами, несколькораз неистово моргая. - Г-где ты была?

Эли закатила глаза.

- Мои тупые родители, - сказала она. - Помнишь мою тетюКамиллу, ту крутую, которая родилась во Франции и вышла за дядю Джеффа, когдамы были в седьмом? Я поехала к ней в Маями этим летом. Потом мне там такпонравилось, что я просто осталась. Я совершенно точно рассказала родителям обэтом, но, думаю, они просто забыли рассказать об этом другим.

Ария потерла глаза.

- Так, подожди. Ты была в... Майами? Ты в порядке?

Элисон обернулась, немного резко.

- Я выгляжу более чем в порядке, разве нет? Эй, ты получиламои сообщения?

Улыбка Арии исчезла.

- Эм... вообще-то, нет.

Эли выглядела обиженной.

- Почему нет? То, в котором говорится о твоей маме, такоезабавное.

Ария уставилась на нее.

- Боже, ты такая чувствительная.

Ария прищурилась.

- Ты снова собираешься ударить меня?

- Подожди, что? - запинаясь, сказала Ария.

Элисон бросила на Арию долгий взгляд, и черное студенистоевещество начало капать у нее из носа.

- Знаешь, я рассказала остальным. О твоем отце. Я рассказалаим все.

- Твой... нос..., - указала на него Ария. Вдруг что-тоначало течь из глаз Эли. Как будто она плакала маслом. Это капало с ее ногтейтоже.

- О, я просто гнию, - улыбнулась Эли.

Ария резко дернулась в кровати. Задняя часть ее шеи была всяв поту. Солнце светило в комнату через окно, и она услышала, как"Американский Идиот" играет на магнитофоне ее брата в соседнейкомнате. Она посмотрела, нет ли на нее руках чего-то черного и вязкого, но онибыли безупречно чистыми.

Стоп.

- С добрым утром, милая.

Ария шагала вниз по винтовой лестнице, чтобы увидеть своегоотца, одетая только в тонкий, клетчатые шотландские шорты и футболку безрукавов, с надписью Philadelphia Inquirer.

- Привет, - прошептала она.

Делая себе эспрессо, она долго смотрела на бледные, немноговолосатые плечи своего отца. Он покачивал ногами и хмыкал, читая газету.

- Пап, - её голос слегка дрогнул.

- Ммм?

Ария наклонилась через стол.

- Призраки могут отправлять сообщения?

Ее отец посмотрел на нее поверх газеты, удивленный исконфуженный.

- Что за сообщение?