– На три поллитры даю, – не поскупился на обещания Коля.

– На три? – переспросил Осетров.

Ну, вот, есть в жизни счастье, и на него сошла божья благодать, деньги пришли к нему своим ходом. Он подтянул штаны, зашнуровал надетые на босу ногу белые кроссовки и, выйдя в коридор, сильно хлопнул дверью. Язычок врезного замка на этот раз выскочил, и дверь заперлась.

Лопатин коротал время, покручивая большим пальцем барабан револьвера. Он курил, прикладывался к фляжке с водкой и сплевывал на резиновый коврик тягучую слюну. Устав от ожидания, попытался растолкать спящего Тимонина, но из этой затеи ничего не получилось – Леонид захрапел громче прежнего.

Наконец Лопатин увидел, как от здания общаги отделились два темных человеческих силуэта, приближаясь к машине. Коля, размахивая на ходу руками, шагал первым. За ним поспевал спортивный мужик в майке без рукавов. Лопатин сунул револьвер в карман, потянул за ручку и вышел из машины.

Осетров остановился в нескольких шагах от него. Он вдруг внутренним чутьем понял, что с морожеными курами вышла осечка, а обещанные три поллитры плакали. Водитель Коля со словами «я сейчас» нырнул в темноту и спрятался за толстым стволом тополя. Вперед выступил Лопатин, в свете горящих окон Осетров увидел в его руке револьвер и инстинктивно попятился.

– Стой, собака! – приказал Лопатин.

Осетров застыл на месте.

– У меня нет денег, – пробормотал он. – Можете обыскать.

– Ты трахал… – Лопатин хотел вспомнить, как звали жену Зудина, но имя выпало из головы. – Ты трахал жену моего друга, и за это я тебя замочу, к чертовой матери!

– Что? За что?

Осетров выпучил глаза, решив, что ослышался. Да, было дело, пару раз ему били морду обманутые мужья. Но если за близость с замужней женщиной убивать, мужчин на свете совсем не останется. Ни единого. Этот идиот с пистолетом натурально спятил, на него надо смирительную рубашку надеть.

– Прошу вас…

– Ахтунг, здесь я главный, – пролаял Лопатин. – Отвечай: ты сатанист?

В эту секунду Тимонин проснулся, распахнул дверцу и вывалился из машины на землю. Воспользовавшись моментом, Осетров развернулся и бросился наутек. Лопатин пальнул ему в спину.

Хлопок выстрела растворился в грохоте музыки. Осетров упал, но через секунду вскочил на ноги, сделал три шага вперед и снова упал. Пуля задела ему бедро, порвала мышцу. Раненая нога не держала, сама собой подламывалась.

Выпавший из машины Тимонин обеими руками схватился за ногу Лопатина, и, держась за нее, как за столб, попытался встать. Тот попробовал выдернуть ногу, но хватка Леонида оказалась слишком крепкой.

– Пусти же ты! – заорал Лопатин.

Но Тимонин не слышал. Он держал ногу, дергал вниз брючину. Лопатин свободной ногой дважды пнул Тимонина в спину, в ответ на это тот отцепил одну руку и схватился за подметку занесенного над головой ботинка. Лопатин, не удержав равновесия, полетел на землю, выронил револьвер, упал на бок и заорал:

– Коля, мать твою, где ты есть? Убери его от меня!

Из-за дерева, пригнувшись, выбежал водитель. Оценив обстановку, он повалился на Тимонина и оторвал его от ног своего босса. Тем временем подстреленный Осетров, передвигаясь то ползком, то на карачках добрался до угла дома. Пуля разорвала бедро с внешней стороны, но не задела кость. Крови много, но рана, кажется, не смертельная.

Осетров не звал на помощь, понимая, что это пустая трата сил. За громкой музыкой его крики не услышат, а если и услышат, вряд ли придут на выручку.

Лопатин, освободившись от «объятий» Тимонина, встал на корточки, но не смог найти на земле револьвер. Он принялся шарить руками в сухой траве, натыкаясь на ребристые осколки стекла, окурки и газетные ошметки.

– Сволочи, сволочи, – шептал он, ругая неизвестно кого. – Где же он? Сволочи…

Револьвер как сквозь землю провалился.

Нет, так его не найти. Лопатин вскочил на ноги, стал топтаться на месте, разглядывая землю сверху. Ни черта не видно в этой темнотище. Он нырнул в распахнутую дверь «газика», вытащил из-под сиденья фонарик, нажал на кнопку. Желтый световой круг расползся по земле. Оружия не видно. Под ногами все тот же мусор и сухая трава.

Углядел он его, когда уже окончательно потерял надежду найти ствол. Оружие прятал от взгляда вылезший из земли корень старого тополя. Лопатин бросил фонарь на землю, схватил револьвер и побежал вдогонку за подстреленным грузчиком.

За то время, пока Лопатин искал ствол, Осетров дополз до подъезда, забрался на ступеньки, распахнул дверь и прополз в тесный тамбур. На площадке перед стеклянной будкой дремавшего на стуле вахтера беседовали три девушки. Они пришли в мужское общежитие, чтобы вытащить на танцы своих кавалеров. Увидев заползшего в двери перепачканного грязью человека, девушки не сразу разглядели кровь, решили, что пьяный, брошенный собутыльниками мужик возвращается с гулянки.

– Помогите, – прохрипел Осетров.

Девушки переглянулись и прыснули смехом. Грузчик, от отчаяния чуть не заплакав, дополз до перегородки, за которой дремал вахтер.

В это мгновение Лопатин рванул на себя входную дверь, проскочил тамбур, ворвался в подъезд. Девушки увидели в дверях бритого наголо человека с перекошенным от злости лицом. Бледной от напряжения рукой мужчина сжимал рукоятку пистолета. Они тонко закричали и бросились врассыпную.

От этого пронзительного крика открыл глаза старик вахтер, вскинул голову, поправил фуражку и, уставившись на Лопатина, выпучил газа, соображая, что за человек нарисовался перед вахтой.

Осетров понял, что ускользнуть ему так и не удалось.

Лопатин встал над своей жертвой, опустил руку с пистолетом и с силой надавил указательным пальцем на спусковой крючок. Ствол повело вверх, с расстояния в два с половиной метра Лопатин ухитрился промазать, и пуля расплющилась о бетонный пол чуть выше плеча Осетрова.

Вахтер, вместо того чтобы лечь на пол, сорвал трубку телефона.

– Какое же ты дерьмо, – сказал Лопатин своему револьверу, опустил руку еще ниже и выстрелил.

И тут какая-то неведомая внутренняя сила подбросила Осетрова и поставила на ноги. Он шагнул вперед, подволакивая ногу, ткнулся грудью в стеклянную перегородку. Треснувшее стекло рассыпалось, и он повис на деревянной стойке.

Лопатин поднял ствол и с трех шагов выстрелил в спину жертвы. Видимо, в этот день ему суждено было попадать в свою цель через раз. Пуля просвистела рядом с ухом Осетрова, надвое разломила козырек фуражки вахтера, сломала лобную кость. Старик не успел накрутить двух цифр телефонного номера. Уже мертвый, он слетел со стула, сграбастав со стола бумаги и тяжелый чернильный прибор…

Лопатин сунул в карман револьвер и птицей вылетел из подъезда. Не чувствуя под собой ног, домчался до машины. На его счастье, водитель Коля догадался затолкать на заднее сиденье спящего Тимонина.