— Но почему он решил обратиться именно к Хелен?

Он как-то странно глянул на меня.

— Прочтите.

И я прочел:

«Сакснесгорден, воскресенье, 27 мая 1945 г.

Дорогая Хелен! Я решился резко изменить всю свою жизнь. Поэтому мне очень важно поговорить с тобой и узнать твое мнение. Не могла бы ты навестить меня в понедельник, вечером, в начале десятого? Лучше, если ты придешь через сад на крыше, то есть через дом 11 на Урведерсгренд. Ты же знаешь, наверху есть калитка, она будет не заперта. Возможно, это тебя удивит, но, поверь, на то есть причины, которые ты наверняка поймешь. И очень прошу, никому ни слова. Не сможешь прийти — забудь обо всем.

С сердечным приветом, твой свекор».

«P. S. Должен добавить, что придешь не одна ты.

Т. с.».

Я сложил письмо и убрал в конверт.

— Речь, конечно, шла о возможной женитьбе.

— А теперь прочтите это.

Веспер Юнсон подал мне второе письмо. Оно было адресовано Лео Леслеру: гостиница «Бельведер», Нюбругатан, 64, Стокгольм.

«Сакснесгорден, воскресенье, 27 мая 1945 г.

Лео! Я сейчас выезжаю и завтра после обеда буду в Стокгольме. Хотелось бы поговорить с тобой об одном крайне важном обстоятельстве сугубо личного характера. Не зайдешь ли ко мне вечером в понедельник, в начале десятого? По причинам, о которых ты узнаешь позже, прошу пройти через сад на крыше, через железную калитку, то есть с Урведерсгренд, 11.

Прошу сохранить это в тайне, иначе возникнут проблемы.

С приветом, Свен».

Я присмотрелся к марке.

— А это не подделка?

— Нет, письмо явно написано Свеном Леслером.

Я задумался.

— Значит, его Лео Леслер получил от портье перед походом в цирк.

Он кивнул.

— То самое, которое он вскрывал в антракте на глазах у датчан. Как раз около девяти вечера. Видимо, раньше прочитать не успел. — Но разве он не говорил, что, прочитав, порвал письмо и бросил в урну, в цирке?

— Стало быть, соврал: мы нашли его во внутреннем кармане.

Веспер Юнсон протянул руку, я вернул письмо, и он запер его в стол.

— Ладно, пора. — И уже на лестнице он спросил: — Что бы вы сделали на месте Лео Леслера? Вернулись в зал и досмотрели программу до конца?

— Нет, я бы поехал на Урведерсгренд. На такси я вполне бы успел.

Он кивнул.

— Похоже, Лео именно так и сделал. Он не только материально зависел от брата, но и явно был на редкость любопытен.

Наши шаги гулким эхом отдавались в пустом вестибюле. У подъезда стояла служебная машина Веспера Юнсона. Мы сели впереди.

— Странно, что старый моряк не видел, как Лео шел через сад, — заметил я.

Комиссар тронул машину с места.

— Моряка там уже не было. Сразу после девяти он ушел домой.

— Вы правы…

Он притушил фары и свернул в переулок.

— Значит, Лео Леслер застал убийцу на месте преступления?

— Вот-вот, — кивнул Веспер Юнсон.

Я задумался.

— Значит, так: в десять минут десятого Свена Леслера уже утопили в ванне, и убийца, скорее всего, раздевал труп. — Я помолчал и добавил: — И для Лео, и для убийцы это наверняка был настоящий шок!

— Безусловно, — кивнул комиссар. — Только удивительно, что убийца не разделался с Лео Леслером сразу.

— Не иначе, Лео был у него в руках, — предположил я. — Дела у Лео шли неважно, и он не мог себе позволить быть слишком щепетильным по части добывания денег. Видимо, убийца пригрозил его разоблачить, твердо зная, что это заставит Лео держать язык за зубами.

Мы выехали к перекрестку Васагатан и Кунгсгатан. Свет фонарей и неоновой рекламы отражался в мокром асфальте, автомобили и автобусы теснились на мостовых, тротуары кишели пешеходами. Я задумался.

— Ну а как насчет Хелен? Она не пошла на встречу. Весь вечер в понедельник она не выходила из дому.

— Это она так говорит, — хмыкнул Юнсон.

— Думаете, она лжет?

Он пожал плечами.

— Я спросил, почему она раньше отказалась дать мне письмо. Говорит, из уважения к свекру. Тот ведь просил ее молчать. Как вы считаете, это убедительно?

— Не знаю, — вздохнул я.

Он помолчал, сосредоточившись на дороге, потом сказал:

— Ладно, теперь мы знаем, почему он окружил назначенную встречу такой тайной. Нужно только уяснить, что человек он был старомодный, чтил родственные отношения и, видимо, необычайно уважал старшую сестру. Он боялся, что его женитьбу могут не одобрить, прежде всего, именно сестра. Надо же: старик женится на девчонке, которая вполне годится ему в дочери. Разумеется, та положила глаз на его деньги. Это просто неприлично. Какой скандал! Понимаете, что я имею в виду?

Я присвистнул.

— Значит, Свен Леслер назначил секретную встречу в надежде привлечь на свою сторону брата и невестку? Чтобы получить какую-то поддержку?

— Совершенно верно.

— Тогда понятно, с чего такая секретность. Но не переборщил ли он с проходом через сад на крыше?

Комиссар покачал головой.

— Вы забыли про фрекен Таппер. Конечно, Свен Леслер ее отпустил, но вдруг она останется дома и откроет дверь гостям? Свен Леслер предпочел не рисковать, что она все расскажет своей прежней хозяйке, его сестре Кларе.

Веспер Юнсон умолк, а я задумался о предстоящем визите.

— Кем же оказался неизвестный?

— Сколько мы на него времени потратили! — вздохнул комиссар. — Данных никаких, только — что он знал Гилберта Леслера и отношения у них были не лучшие.

— Именно так я и написал, верно? — заметил я.

Он, будто не слыша меня, продолжал:

— Первым делом мы решили выяснить, были ли у Гилберта Леслера враги. Кредиторы — да, их пруд пруди. Возможно, Гилберт кого-то обманул, возможно, кредитор решил потребовать с отца его долг. Мы эту версию проработали, но безрезультатно. Тогда пошли по другому пути — занялись его любовными делишками. Тут он тоже отличился. В его квартире полно фото юных красоток с нежными посвящениями и без них. Поголовная проверка заняла бы уйму времени, но тут нам повезло! Блондинку Сив Исинг разыскать оказалось нетрудно. Она живет на Лидинге, учится в театральном училище. Я поговорил с ее педагогом и вот что узнал: малышка очень мила, но талантом не отличается. Последнее время у нее был роман с Гилбертом Леслером. Ради него она бросила предыдущего партнера — коллегу по училищу. — Веспер Юнсон помолчал и добавил: — Тут-то я и понял, кто нам нужен.