А сам он не должен забывать действовать, как полицейский.

Бергер потряс головой, отгоняя все не имеющие отношения к делу мысли, и сфокусировал взгляд на стене.

Блум вошла, окруженная облаком пара. Она размахивала руками, чтобы согреться, все еще держа в одной из них телефон.

– Мне нужен интернет, – сказал Бергер.

– Да-да, – отозвалась Блум и подсоединила телефон к ноутбуку.

– Ну что? – спросил он, когда она села и принялась нажимать на тачпад.

– Анализы ушли сегодня ночью. В Англию. Самая быстрая в мире лаборатория ДНК-анализа, если доктор Якоб говорит правду.

– Прекрасно. Что еще?

– В принципе, ничего. Если не считать неотступных мыслей. Что мы, собственно говоря, вчера выяснили? Что «Сэма Бергера» привезла в клинику женщина. Давай попытаемся отбросить все неприятные ассоциации, все параллели с нами. Кто она? Я вижу два возможных сценария. В одном из них мы придерживаемся нашего основного тезиса: убийца был у Андерса Хедблума в одиночестве, у него начался какой-то приступ психоза, но ему удалось угнать машину и уехать оттуда. Может быть, к подруге или что-то вроде того. И тогда она отвезла все глубже впадающего в психоз мужчину в Линдсторп. Второй сценарий сложнее: женщина была с ним, когда он совершал убийство. Она была на месте преступления в Сорселе. Что это дает нам и нашей теории?

Бергер покачал головой.

– Не знаю. Но это кажется очень нереалистичным. Она сидит там и ждет, пока он запытает до смерти мужчину в подвале? Сомневаюсь. И что тогда происходило у Йессики Юнссон?

– Я рано утром поговорила с моим контактным лицом в СЭПО, – сказала Блум. – Он не смог добраться до архивов, где хранится информация о новых именах, выданных по программе защиты свидетелей. Зато он нашел одного человека, сотрудницу отдела соцобеспечения, которая занималась отношениями Йессики Юнссон и Эдди Карлссона на начальном этапе. Ее зовут Лаура Энокссон, она раньше положенного срока вышла на пенсию, судя по всему, на почве нервного переутомления. Я нашла номер мобильного. Попробую позвонить попозже.

– Интересно.

– Всегда пожалуйста. И еще я вдруг вспомнила, что вчера сказал комиссар Шёлунд из Гётеборга. Проститутка Лиза Видстранд была беременна.

– О, черт, – выдохнул Бергер.

– Возможно, мы все-таки каким-то образом вернулись на материнский след. Не на матерей ли он нападает?

– Мы оба сидели напротив Йессики Юнссон в Порьюсе, – сказал Бергер. – Она явно не была беременна.

– Вообще-то, мы этого не знаем наверняка. На ней был толстый свитер, который легко прикрыл бы беременность вплоть до месяца эдак четвертого.

– Но ведь это проверяется анализом ДНК? – сказал Бергер, вопросительно глядя на Блум.

– Сегодня все же воскресенье, – ответила Блум, пожимая плечами.

Бергер взял телефон, набрал хорошо знакомый номер.

Нет ответа. Он позвонил снова. После пятого сигнала Ди металлическим голосом произнесла:

– Не звонить по пустякам.

– Мы не по пустякам, – поправил ее Бергер. – Чем ты занята?

– Чем я точно не занята, так это вежливой болтовней с тобой. Чего тебе надо?

– Анализ крови Йессики Юнссон показал беременность?

Трубка смолкла. Раздался шелест, словно Ди судорожно перелистывала бумаги. Которые у нее в данный момент были под рукой. Что означало, что она тайком работала, вероятно, дома во втором гараже, куда Бергер в прошлой жизни частенько наведывался в гости. Наконец она ответила:

– Да.

– Да?

– Я упустила этот момент, – призналась Ди. – У Робина это набрано петитом. Что это означает для расследования?

– Не знаю. Но Лиза Видстранд тоже была беременна. На пятом месяце.

– То есть он все же убивает матерей? Мы вернулись к старой версии?

– Не знаю, – ответил Бергер. – Спасибо, Ди.

Они дали отбой. Бергер и Блум уставились друг на друга поверх светящихся экранов ноутбуков.

– Возможно, это все-таки Андерс Хедблум, – сказала наконец Блум. – Полено, ненависть к матери, детская коляска. Он убил Хелену и Расмуса Граденов, а также Лизу Видстранд. Потом появился «Сэм Бергер» и принял эстафету. Не исключено, что они уже были partners in crime[4]. Вот откуда Андерс знал, что тот называет себя «Бергер», но теперь «Бергеру» захотелось действовать в одиночку. Ему надоело делить удовольствие с другим.

Бергер покачал головой.

– Замкнутый бодибилдер Андерс Хедблум в творческом сотрудничестве не только с сумасшедшим, но и с подругой сумасшедшего? Позволь мне усомниться.

– Давай, по крайней мере, оставим открытым вопрос, был ли Андерс таким уж агнцем. Кстати, об агнцах. Пришел результат анализов братца.

– Карла из Сетера? – спросил Бергер. – Анализ крови?

– Да. Мы были правы насчет метамфетамина. Но там целый коктейль, в состав которого входит немало феназепама.

– Звучит знакомо. Старый советский наркотик?

– Зато довольно новый в Швеции, – сказала Блум. – Успокаивающее средство, транквилизатор, который, кажется, производится только в России и соседних с ней странах. Среди основных побочных явлений числится потеря памяти.

Бергер кивнул.

– Другими словами, тот, кто посылает наркотик Карлу Хедблуму, хочет, чтобы он потерял память. И кстати, я думаю, я нашел еще несколько жертв.

Блум молча смотрела на него.

– Ты забрала интернет, – продолжил Бергер, махнув в сторону спутникового телефона. – А я как раз должен был получить результаты расширенного поиска. Вот список упоминаний четырехлистного клевера. Так, посмотрим… Это не то, это не то, неправильный рисунок, и это тоже не такой. Но возможно, вот этот. Изображение цветка на бедре жертвы убийства.

– Цветка? – воскликнула Блум.

– Полицейский легко может перепутать лист клевера с цветком. К тому же, это случилось через несколько лет после Орсы, в марте прошлого года. Никто не провел параллелей. Некая Элисабет Стрём из Векшё, с криминальным прошлым и связями с мотобандой. Ее нашли привязанной кабельными стяжками к стулу в заброшенном доме, где раньше тусовались мотоциклисты, но из-за вражды с конкурирующей группировкой вынуждены были убраться оттуда. В доме нашли кровь, уйму пулевых отверстий в полу и в потолке. И там находилась она, избитая и изрезанная. Полиция связала убийство с разборками между бандами, допросила несколько подозреваемых из второй группировки, но доказательств найти так и не удалось. Дело до сих пор не закрыто. Элисабет, судя по всему, убили в сильно дождливую ночь, рядом с домом не обнаружилось никаких следов, а внутри было полно ДНК участников обеих банд, и ничего больше.